o (^ᴗ^)o Здравствуйте, это журналистка Вика Лобанова.
Вот уже почти четыре месяца мировое внимание приковано к войне в Украине. Она кажется не только главной трагедией на планете, но и главной гуманитарной катастрофой.
Но, к сожалению, это не единственный кризис, с которым человечество имеет дело прямо сейчас. Есть и другие — однако мы или вовсе забыли о них, или отложили попытки справиться с ними до лучших времен. Об одном таком кризисе Kit недавно писал — это проблема климата. После начала войны она значительно усугубилась, но кого сейчас волнует климат?
И есть еще одна глобальная угроза, нависшая над десятками миллионов людей, — речь об угрозе мирового голода. Да, о ней говорили и до войны — возможно, кто-то из вас вспомнит, как осенью 2021-го исполнительный директор Всемирной продовольственной программы Дэвид Бисли и миллиардер Илон Маск заочно поспорили о том, как накормить голодающих. Нетрудно догадаться, что война все усложнила. Теперь впору говорить не только об угрозе голода, но и о настоящей зерновой войне, по итогам которой Россия рассчитывает снять с себя часть западных санкций.
Как вторжение в Украину привело к крупнейшему продовольственному кризису на планете? Неужели пшеницы и правда на всех не хватит? Почему зерно стало еще одним мощным оружием России в нынешней войне? И какую роль это оружие может сыграть в ближайшем будущем? Обо всем этом — мой сегодняшний текст.
■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎
В мае 2022-го международная гуманитарная организация Christian Aid провела опрос в Великобритании — чтобы узнать, хорошо ли жители страны осведомлены о текущих мировых кризисах. Абсолютное большинство опрошенных — 91% — в курсе войны в Украине. Зато о гуманитарной катастрофе в регионе Африканского Рога (так называют восточную часть континента, включающую Эфиопию и окружающие ее Сомали, Эритрею, Джибути) слышали лишь 23% респондентов.
Похожие результаты у опроса, который исследовательская компания Harris Poll провела в США в марте. Согласно ему, об украинском конфликте знают 95% американцев, а 89% обеспокоены им. Оба показателя выше, чем по любому другому из текущих мировых кризисов, включая ситуацию в Афганистане, голод в Эфиопии и протесты в Мьянме.
В свою очередь международная гуманитарная организация Save the Children, помогающая детям — жертвам конфликтов и кризисов по всему миру, с начала войны в Украине открыла традиционный в таких случаях сбор. Глава Save the Children Джанти Соерипто отмечала, что 75% пожертвований, поступивших на «украинский» счет, отправляли люди, которые никогда прежде не переводили деньги организации. Общая сумма, которую удалось собрать, превысила сборы для других стран в десятки раз.
Одним словом, это факт: вторжение в Украину вытеснило из повестки любые другие глобальные проблемы, в том числе угрозу беспрецедентного голода, которая нависла еще до войны. Все внимание мира оказалось полностью захвачено войной, поэтому все эти месяцы гуманитарным организациям очень сложно собирать пожертвования для других стран.
И это притом что о голоде говорят с самых высоких трибун. Уже 11 марта 2022-го ООН собрала экстренное совещание своей Продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО). К тому моменту Одесский и Николаевский порты Черного моря — это морские ворота для экспорта 85–90% украинского зерна и масличных культур — были заблокированы уже 15 дней. Причем обеими сторонами конфликта: Украина заминировала прибрежные воды (так утверждает Россия — Украина, впрочем, не отрицает), а подход со стороны моря контролируется российским флотом.
Двухнедельный простой терминалов обозначил контуры надвигающейся катастрофы. Во-первых, Украина — пятая страна в мире по объему экспорта зерна. Во-вторых, она экспортирует зерно как раз в те регионы, где проблема голода стоит острее всего, — в Африку и на Ближний Восток. А в-третьих, почти 50% продовольственной программы ООН обеспечено дешевым украинским зерном, которое потом распределяется в качестве гуманитарной помощи по беднейшим странам.
В апреле и мае ситуация с блокадой портов не только не разрешилась, но и стала выглядеть безвыходной. Дипломаты перекладывали ответственность друг на друга: Запад обвинял Кремль в намеренной блокаде портов; в свою очередь Россия то отрицала проблему, то обвиняла Украину и сам Запад.
И все это — на фоне засухи в США и Европе, наводнений в Судане, запредельной инфляции и протестов в Шри-Ланке, санкций на белорусские удобрения и еще десятка факторов. Все они, сыграв одновременно, обеспечили самые высокие цены на пшеницу в мире с 1980-х годов.
И вот в июне, когда «усталость от войны» стала явлением массовым, тема мирового голода наконец захватила первые полосы мировых СМИ. Турция инициирует переговоры и принимает на себя роль гаранта по безопасному вывозу зерна. Россия предлагает «выменять» разблокировку портов на снятие части санкций. А российского президента Владимира Путина обвиняют в том, что он превращает угрозу голода в одно из орудий войны.
Как пшеница может быть оружием — неужели она так важна?
Пшеница — основа рациона сразу для 35% населения планеты. Это объясняется не только тем, что она растет по всему миру (и ее можно выращивать даже в умеренном климате), но еще и тем, что у нее оптимальный состав, который включает в себя крахмал, белок, витамины группы B и пищевые волокна.
Одна только пшеница способна обеспечить 20% суточной потребности человека в энергии и клетчатке. Кроме того, употребление злаковых доказанно снижает риск сердечно-сосудистых и некоторых онкологических заболеваний. Схожий набор характеристик и у других злаковых: ячменя, ржи, риса и кукурузы.
Но злаковые культуры употребляют в пищу не только люди — на человека приходится лишь 55% всего объема. Еще 36% идут на корм животным, а из оставшихся 9% производят биотопливо (о целесообразности этого, впрочем, спорят уже много лет).
То есть зерновые действительно имеют большое значение — и любая нестабильность на этом рынке становится глобальной проблемой. Самым крупным продовольственным кризисом последних 40 лет до недавнего времени считался кризис 2007–2008 годов. Тогда на фоне климатических аномалий и роста цен стоимость риса удвоилась, а цены на пшеницу взлетели на 136%.
Последствия этого наблюдались еще несколько лет: более чем в 40 странах, включая Алжир, Сирию и Ирак, прошли голодные бунты. В Египте, Ливии и Тунисе они даже привели к переворотам. И международная группа экспертов по устойчивым продовольственным системам (IPES-Food) считает, что последствия того кризиса мы на самом деле ощущаем до сих пор.
Нынешний продовольственный кризис уже побил антирекорд 2007–2008 годов. По оценке IPES-Food, новая угроза складывается из тех же факторов, что и 15 лет назад.
Вот они:
→ зависимость беднейших стран от импорта;
→ изменения климата, которые негативно влияют на урожай;
→ военные конфликты, которые исчерпывают ресурсы и влияют на рынки разных стран;
→ рост цен на удобрения.
Поэтому эксперты Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН дают сейчас те же рекомендации, что и раньше. В частности, они предлагают не ограничивать глобальную торговлю продовольствием и минеральными удобрениями (то есть не вводить никаких ограничений ни на чей экспорт), диверсифицировать источники продовольствия (государства не должны закупать все в какой-то одной стране) и избегать необдуманных политических решений.
Однако все эти ошибки правительства разных стран продолжают совершать — постоянно шокируя рынок громкими заявлениями, а также все новыми запретами, пошлинами и квотами.
Есть и еще один фактор — коронавирус, но перед ним мировая система снабжения показала себя относительно устойчивой. «Пандемийные» 2020 и 2021 годы она перенесла в разы легче, чем кризис 2007–2008 годов.
Однако постепенно трудности все же накапливались. И динамику этого легко проследить по росту индекса продовольственных цен. К 2020 году они опустились до докризисного уровня 2007-го, однако в 2021-м — после аномально жаркого лета, которое ударило по урожаю во многих регионах, — индекс вновь начал расти. В январе 2022-го он достиг рекорда, в феврале — прямо перед началом войны — прибавил еще несколько пунктов. А после 24 февраля рост цен на пшеницу уже превышал 75%, на кукурузу — достигал 30%.
То есть кризис начался еще до войны. Но именно она ускорила процесс настолько, что пространства для решения этой серьезной мировой проблемы практически не осталось.
Неужели пшеницы и кукурузы правда может не хватить на всех?
Ситуация сложнее. Дело в том, что у рынка зерна есть важная особенность — неэластичный спрос. То есть такой, который не зависит ни от объемов, ни от качества предложения.
С одной стороны, это хорошо: сколько бы зерна ни было, его купят. Но с этим же связана и неустойчивость такого типа рынков. Падение предложения даже на 5% вызывает рост цен на 20–30% (как показывает опыт предыдущих кризисов). Так уж устроен рынок продуктов первой необходимости — цены взвинчивает любая неустойчивость на нем, даже малейшая.
И беспокойство здесь вызывает даже не реальный дефицит зерна. В конце концов, в количественном выражении его все равно производят достаточно, а на случай неурожая всегда есть запасы минимум на 10–20 недель. Проблема в самих ценах. Для развитых стран рост на 20–30%, конечно, неприятен, но в целом терпим. Зато он абсолютно критичен для развивающихся государств: например, Бангладеш, Туниса, Ливана, Пакистана, Йемена и стран Субсахарской Африки. Государства, в которых проблема голода и так стоит очень остро, просто не могут покупать зерно по таким ценам.
Сейчас, помимо того, что часть зерна оказалась заблокирована в украинских портах, неясно, что будет с новым урожаем (который еще не собрали) и со следующей посевной (поля заминированы, инфраструктура и техника разрушены, многие фермеры за границей или на передовой).
«Сев яровых прошел намного лучше первоначальных ожиданий. Во многом этому помогло то, что Россия в марте вывела войска из-под Киева и северных областей. Но не очень понятно, что будет с уборкой урожая. Вопрос относится и к северной части страны, где сеют кукурузу, и к южному поясу вокруг Черного моря, основному региону производства пшеницы. Как она будет убираться и кем — вопрос открытый. И мировой рынок это тревожит», — объясняет директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов.
Тревожит рынок и посевная кампания под урожай 2023 года. «Это юг Украины, это озимые культуры, которые начинают сеять в конце лета — начале осени. Как будет себя чувствовать к этому времени украинский фермер и будут ли у него деньги на этот сев? Ведь фермеру надо все покупать, технику выводить — и все делать сильно загодя», — продолжает эксперт.
Получается, одна только война способна надолго дестабилизировать рынок. Но одновременно с ней происходят и другие процессы. Зерно пропадает из-за локальных неурожаев по всему миру: засуха, наводнения, похолодания и испепеляющая жара этой весной уничтожили часть урожая в США, Франции и Индии (все три страны входят в топ-10 мировых экспортеров пшеницы).
На этом тревожном фоне рынок штормит от заявлений о приостановке экспорта даже от не самых крупных игроков — например, Индии. Из-за военных действий в акваториях растут затраты на страхование сухогрузов и фрахт. Дорожают азотные удобрения, для производства которых нужен растущий в цене природный газ. Некоторые страны, опасаясь дефицита, начинают закупать больше и впрок, что только усиливает напряжение.
Перечисленного достаточно, чтобы понять — такую нагрузку рынок продовольствия вряд ли вынесет. Проблема в том, что это далеко не все. Угроза мирового голода — комплексная проблема, и у нее есть несколько не самых очевидных причин. Вот факторы, которые напрямую не связаны с производством зерна, но тоже вносят свой вклад.
По данным Всемирной метеорологической организации, второй год подряд в мире наблюдается явление Ла-Нинья. Этим испанским словом (оно означает «малышка») называют естественное охлаждение поверхности Тихого океана из-за пассатов. Они отгоняют прогретый поверхностный слой воды от берегов Перу и Чили, в результате чего на поверхность поднимается холодная вода из океанских глубин. Пока ученые не до конца понимают, как именно Ла-Нинья влияет на температуру воздуха, зато есть прямая корреляция между «Малышкой» и количеством осадков. В 2021-м это природное явление стало причиной сухой погоды в восточной части России и Казахстане. А в 2022-м оно вызвало засуху в районе Африканского Рога, в южных прериях Канады, США и на юге Южной Америки. Кроме того, именно Ла-Нинья спровоцировала беспрецедентные осадки, которые привели к затоплению урожая в Юго-Восточной Азии и Австралии.
- Ширина колеи украинских железных дорог
В разных государствах мира ширина колеи на железных дорогах отличается: в странах бывшего СССР, в том числе в Украине, она составляет 1520 миллиметров, а в Европе — 1435. Есть несколько способов стыковки поездов при их переходе на другую колею: например, испанские скоростные поезда Talgo делают это прямо на ходу на скорости до 15 км/ч. Другим приходится полностью переставлять вагонные тележки (это база с колесами без кузова), что занимает время. Эти-то временные затраты и важны. Поскольку морские порты Украины заблокированы, единственная возможность вывезти зерно и масличные культуры в Европу — по железной дороге. Так затраты на логистику выросли на 15–20%, ведь морские контейнеровозы вмещают несравнимо бо́льшие объемы грузов, чем любой многосоставный поезд (для сравнения: за май Украина смогла вывезти поездами 1,3 миллиона тонн зерновых, хотя морем за то же время отправляла 7 миллионов тонн). Украинские грузовые поезда на границах с Польшей, Румынией, Словакией и Венгрией из-за разницы в ширине колеи вынуждены полностью перегружать зерно в европейские вагоны — и это еще сильнее затягивает процесс.
В 2021 году власть в Афганистане захватили талибы. С их приходом в республике наступил мощный гуманитарный кризис, а экономика практически рухнула. Годовой объем производства пшеницы в Афганистане в последние годы держался на уровне 4 миллионов тонн — и будет ли выполнен план в нынешнем году, неизвестно. На этом фоне правительство талибов ввело запрет на экспорт пшеницы, чтобы обеспечить продовольственную безопасность внутри страны, где 97% жителей страдают от нехватки продуктов. Объявление об этом запрете последовало за аналогичным решением Индии, которое подверглось критике: рынок ответил незамедлительным ростом цен на пшеницу на 6%. Каждая новая страна, вводящая подобные ограничения, провоцирует новый скачок цен. Причем даже если не является важным игроком мирового продовольственного рынка.
Выращивание сельскохозяйственных культур на одной и той же почве истощает ее, поэтому получать урожай без удобрений со временем становится очень сложно. До войны крупнейшими поставщиками минеральных удобрений в Европе были Россия и Беларусь. И еще до вторжения удобрения значительно подорожали: азотные — из-за скачка цен на природный газ (это основной ингредиент азотных удобрений), а калийные — из-за санкций против Беларуси (она обеспечивала 20% от общего мирового экспорта). Кроме того, российский экспорт удобрений был приостановлен вплоть до апреля, чтобы не возникало дефицита на внутреннем рынке. Все эти ограничения так или иначе скажутся на дефиците зерновых и росте цен на них: с 2021-го фермеры меняют планы на посевную — заменяя, например, кукурузу на сою, которая требует меньше удобрений.
Как считают голодающих — и много ли их?
Подсчетом голодающих людей в мире занимается ФАО — Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. Для этого ее эксперты отбирают взрослых респондентов из репрезентативной выборки в 153 государствах — членах ООН.
Каждый год эти люди отвечают на восемь вопросов специальной шкалы. Ответы оцениваются для каждой страны отдельно, но для наглядности суммируются. Последнее исследование проводилось в 2021 году, тогда голодающими были признаны 200 миллионов человек в 53 странах.
Термином «голод» ФАО объединяет три вида пищевого дефицита. Первый — собственно, сам голод — характеризуется недостатком калорий, то есть энергии. При втором — недоедании — наблюдается недостаток питательных микроэлементов (недоедающие люди не обязательно голодают, калорий в пище может быть вполне достаточно). Третий — отсутствие продовольственной безопасности — описывает ситуацию, при которой люди теряют возможность полноценно и регулярно питаться (например, во время военных конфликтов).
Показатели за 2021 год известны: 42 миллиона человек находились на грани голодной смерти, около 270 миллионов человек должны были столкнуться с нехваткой еды до конца года, а каждый третий человек на планете недоедал.
Существуют и другие инструменты — например, глобальный индекс голода (GHI), его подсчитывают для каждой страны отдельно. Авторы GHI, в отличие от ФАО, — независимые частные организации Welthungerhilfe из Германии и Concern Worldwide из Ирландии. Этот индекс сложнее и многомернее, он учитывает показатели национального, регионального и глобального голода. Отчет, как правило, представляет собой интерактивную карту мира, где страны с повышенным и высоким риском голода выделены цветом.
Оценивать количество голодающих можно и по уровню дохода — ведь люди за чертой бедности сталкиваются как минимум с одним из перечисленных дефицитов. В 2021 году, например, в условиях крайней нищеты — то есть меньше чем на 1,9 доллара в день — жило большинство людей в странах Субсахарской Африки.
Как из-за войны в Украине началась еще одна война — зерновая (и почему России это выгодно)?
Угрозу мирового голода Россия пытается использовать себе во благо — для того, чтобы заставить Запад хотя бы частично снять санкции.
В конце мая замглавы российского МИДа Андрей Руденко заявил, что выход из сложившегося продовольственного кризиса — это «очень просто». Достаточно «отменить все рестриктивные (то есть ограничительные. — Прим. Kit) меры, которые были введены против российского экспорта».
Одновременно с этим на российских федеральных каналах грозят устроить в Европе «реальный голод». А президент России Владимир Путин хвастается рекордным урожаем, который якобы ожидается в стране в этом году, — утверждая, что «у нас будет 130 с лишним миллионов тонн» зерна. Это сопоставимо с рекордом 2017 года, когда в стране собрали больше 134 миллионов тонн — пиковое значение за всю историю России и последних лет СССР.
Российский экспорт при рекордном урожае действительно смог бы покрыть мировой дефицит и снизить цены на глобальном рынке. Однако слова Путина пока сложно подтвердить или опровергнуть: в конце концов, после 2017-го роста урожайности в стране не наблюдалось, а новых рекордов не было.
Пока источники американского издания Politico утверждают, что обмена зерна на снятие санкций точно не будет. Но продовольственный кризис все-таки может принести России дивиденды, особенно если стране удастся затянуть ситуацию до середины лета. Так считает, например, украинский политолог Игорь Тышкевич. «Кремль рассчитывает подождать до середины лета, возможно, создать еще несколько кризисных точек. И попытаться обменять уступки на второстепенных площадках (но важных для ЕС и США) на более выгодные для себя условия по ключевым вопросам», — рассуждает он.
К слову, сейчас в России действует квота — до 1 августа страна может экспортировать не больше 8 миллионов тонн пшеницы. Пока неизвестно, будет ли квота вновь установлена и в каком объеме. Однако директор аналитического департамента Российского зернового союза Елена Тюрина уже рассчитывает увеличить экспорт российской пшеницы за счет Африки.
Хотя российская пшеница растет в цене, она все еще дешевле и качественнее немецкой и французской, а значит — привлекательнее для покупателей. То есть, вообще-то говоря, Кремлю выгодно наращивать экспорт пшеницы, это неплохой шанс пополнить бюджет в условиях, когда затянувшаяся война требует все новых и новых трат.
Впрочем, не стоит забывать, что следующий сельскохозяйственный год пройдет уже в условиях санкций. Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский обращает внимание на подорожание абсолютно всех ресурсов для сева: «Минимум на 20% подорожали средства защиты растений, в полтора-два раза — ремонт и обслуживание техники, выросли в цене минеральные удобрения, электроэнергия, горюче-смазочные материалы».
Затраты на посевную, по мнению Злочевского, вырастут минимум на 20–30%. На этом фоне (а также в условиях растущей пошлины на экспорт) фермеры оказываются в ситуации, когда продолжать работу становится просто невыгодно. Поэтому в ближайшие годы российское сельское хозяйство рискует лишиться значительной части игроков.
Что же касается урожая в Украине, то там все еще остаются «очень высокие запасы» от урожая 2021 года, который был рекордным, говорит директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов. Если удастся собрать и новый урожай тоже, внутреннее предложение зерна в Украине превысит потребление примерно в три раза. При закрытых портах это приведет к полному коллапсу внутреннего украинского рынка: обвалу цен, падению доходов фермеров и росту себестоимости продукции (ведь все материально-технические ресурсы для сельского хозяйства заметно подорожали).
«Это сильнейший удар по бизнесу фермеров, который и так находится не в лучшей ситуации, особенно в регионах, напрямую пострадавших от военных действий», — предупреждает эксперт.
Если война затянется (а она, судя по всему, действительно затягивается), Украина не сможет обеспечить экспорт и провести озимый сев под урожай 2023 года. Это плохой сценарий, говорит Сизов, и как результат — новый рост цен на пшеницу в мире, еще большее число голодающих на планете, которое продолжит расти «ускоренными темпами».
«До сева озимых остается буквально три месяца, — напоминает Сизов. И тут же дает новые поводы для беспокойства: — Как еще можно ухудшить ситуацию? Нанести серьезный урон [зерновому] терминалу. Пока основные терминалы не повреждены, но уже был прилет ракеты по большому терминалу в Николаеве, случился приличный пожар. На этом фоне мировой рынок вырос в ближайший же понедельник».
Впрочем, все эти возможные последствия меркнут на фоне тех, которые ждут мир, если Россия действительно использует свое «зерновое оружие» на полную мощь. Этот сценарий Андрей Сизов называет «крайне плохим».
Согласно ему, Россия ограничит экспорт на Запад, чтобы заставить его отказаться от санкций. По самому Западу это сначала не сильно ударит, зато очень повлияет на самые бедные страны мира — в том числе на государства Среднего и Ближнего Востока. Продовольственный кризис в них значительно усугубится, что может не только привести к голодным бунтам и государственным переворотам, но и спровоцировать поток беженцев в Европу.
Так война в Украине перерастает в зерновую войну России со всем остальным миром — причем не только с «недружественными» странами. Это очень плохо для внешнего рынка, говорит Сизов, но и российский рынок тоже пострадает: цены обвалятся, а десятки миллионов тонн зерна будут потеряны.
. ><{{{.______)
Пока «крайне плохой» сценарий не выглядит основным, но его вероятность растет. Кремль все настойчивее говорит о том, что ради поставок российского зерна на международные рынки Западу придется отказаться от санкций.
Недавно об этом заявил и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков — посетовав, что «никаких предметных дискуссий» об отмене санкций все еще не было. Похоже, угроза мирового голода не только послужит для России хорошим поводом начать такую дискуссию, но и станет главным козырем Москвы в ней.
Тем временем кризис усугубляется. По словам вице-директора ФАО Маурицио Мартина, цены на зерно уже выросли настолько, что каждый процент, на который увеличивается цена пшеницы, подводит под черту бедности около 10 миллионов жителей планеты.
Если вы захотите поделиться этим письмом, просто перешлите его своим близким, друзьям, коллегам. И вот ссылка на текст, который вы только что прочитали, чтобы поделиться им в соцсетях.
|