|
Весной 1909 года, жительница западно-американского города Спокэйн по имени Сонора Смарт молилась в церкви в День матери. Во время молитвы, вполне возможно, молитвы Господней “Отче наш”, ее пронзило воспоминание об отце, который после смерти жены воспитал шестерых детей, жертвуя всем ради них. По ее предложению третье воскресенье июня со временем стало национальным праздником, Днем отца, когда дети воздают дань уважения здравствующим или отошедшим в вечность отцам. Совпадение гражданского Дня отца с праздником Святой Троицы наводит на мысли о жертве и дарах Отца Небесного всем принявшим Его усыновление - жертве Своего Сына, и дара Святого Духа, о ниспослании Которого мы молимся в этот великий праздник.
На вечернем богослужении праздника Церковь вспоминает пророчество Иезекииля израильтянам во время Вавилонского пленения: “…И покроплю на вас водою чистою, и вы очиститесь от всех нечистот ваших, и от всех идолов ваших, и очищу вас. И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и удалю сердце каменное из плоти вашей, и дам вам сердце плотяное. И Дух Мой вложу в вас, и сделаю, чтобы вы по заповедям Моим поступали и суды Мои соблюдали и исполняли…” В сам день Пятидесятницы апостол Петр напоминает слова пророка Иоиля: ”… излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши…”
Русский религиозный писатель, претерпевший многолетние гонения в годы советской власти, Сергей Иосифович Фудель (1900 -1977) в книге “Причастие вечной жизни” (https://predanie.ru/book/218262-cerkov-vernyh/#/toc8) называет это “излияние Духа для первохристиан не благочестивой аллегорией, а реальностью изменения всего внутреннего бытия…Все последующее христианское познание.. есть только вспоминание богатства первого Откровения, только какое‑то возвращение к нему, только поиски его впереди себя… для закрепления в уже ослабевающем сознании того, что тогда, в огнях Пятидесятницы, горело и в разуме и в сердце…” Здесь приходят на память строчки Гребенщикова:
Кто бы рассказал о странствии сердца
Как оно горело на полпути к раю…
Благодать Божия, по словам Фуделя, разлита в природе, в мире, в людях. Особенно трогательны детские воспоминания Ивана Сергеевича Шмелева о богослужении Троицына дня: “Это не наша церковь: это совсем другое, какой-то священный сад. И пришли не молиться, а на праздник, несем цветы, и будет теперь другое, совсем другое, и навсегда. И там, в алтаре, тоже – совсем другое.Там, в березках, невидимо, смотрит на нас Господь, во Святой Троице, таинственные Три Лика, с посошками. И ничего не страшно. С нами пришли березки, цветы и травки, и все мы, грешные, и сама земля, которая теперь живая, и все мы кланяемся Ему, а Он отдыхает под березкой. Он теперь с нами, близко, совсем другой, какой-то совсем уж свой. И теперь мы не грешные».
Другой писатель-исповедник, Александр Солодовников (1893 - 1974), так поет хвалу Творцу и его творению:
И в старину, и вчера, и сегодня
Наша Земля это риза Господня
Благословенна земная плоть
В тело земное облекся Господь.
Благословенно реки теченье -
В реке совершилось Господне крещенье.
Радуйся, поле зерна золотого -
Хлебом является тело Христово.
Радуйся, сок виноградной кисти, -
Вином изливается кровь Евхаристии…
Размышления немецкого философа Иммануил Канта о том, что “Звездное небо над головой и моральный закон внутри нас наполняют ум восхищением и трепетом…”, невольно заставляют усомниться в его атеизме.
Праздник Святой Троицы наполнен радостью сопричастности полноте Божьего творения, восхищения перед красотой творения и благодарности Богу, нашему Небесному Отцу, за все Его благодатные дары, и лучшие образцы русской словесности - это приношение Ему:
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленам припав
Иван Алексеевич Бунин, 1918
|
