• Это письмо — последний текст Kit перед небольшими летними каникулами. Мы уходим на них с понедельника, 22 августа, но уже очень скоро вернемся к вам — в начале сентября. Если вы хотите поделиться этим текстом с вашими друзьями — вот ссылка на веб-версию. А подписаться на Kit можно на сайте getkit.news.

Всемирная организация здравоохранения подсчитала, что с момента своего начала пандемия унесла жизни почти 15 миллионов человек по всему миру. 

Уже почти два с половиной года люди умирают от коронавируса. Но также учатся жить с ним, получая иммунитет после заражения «дикими» штаммами или с помощью вакцин. Такая постепенная адаптация общества — в комбинации с ограничительными мерами государств, конечно, — и привела к тому, что в последнее время заболеваемость ковидом вышла на плато во многих странах. Например, в США в последний месяц коронавирус уносит жизни 400 человек в день, а госпитализируют с таким диагнозом 40 тысяч ежедневно. Это много, но на пике первой волны омикрона в стране было в четыре раза больше госпитализаций, а смертей — почти в шесть раз. 

Но и два с половиной года спустя активная вакцинация так и не добралась в некоторые части планеты. Самая печальная картина по-прежнему на Африканском континенте, где в большинстве стран привиты меньше 25% населения. Кого в этом винить? Вероятно, ВОЗ и западных лидеров, которые так и не смогли наладить цепочки поставок вакцин на этот континент.

С самого начала пандемии эксперты предупреждали, что незащищенность самых уязвимых членов общества перед ковидом в конечном счете сказывается на всех. Однако эти предостережения не помогли мотивировать западный мир помогать Африке активнее. Распространение оспы обезьян в 2022 году преподает тот же урок — не стоит закрывать глаза на проблемы бедных стран. В эпоху глобализации те болезни, которые казались чем-то далеким еще вчера, сегодня превращаются в нашу собственную проблему. 

Собственно, с ковидом так и было: различные коронавирусы уже давно вызывали вспышки болезней в разных точках планеты — от обычной ОРВИ до крайне опасной атипичной пневмонии. Но распространялись эти коронавирусы не так быстро, и захватить мир им не удавалось. Основной удар приходился на отдельные (и далекие от западного мира) государства: Саудовскую Аравию, Китай, Южную Корею.

Все эти годы ученые говорили, что необходимо изучать дикие вирусы и пути их передачи от животных к людям. Какие-то исследования в этой области действительно велись, но денег для них выделяли не так много. Возможно, если бы все было иначе, пандемию человечество встретило куда более подготовленным, а многих жертв удалось бы избежать. 

Впрочем, это разговоры о прошлом. Нам пора вернуться в настоящее — и поговорить о том, что происходит с коронавирусом прямо сейчас.

Как мутировал коронавирус — и чем опасны новые штаммы

Наибольшие опасения ученых сейчас вызывают два новых подварианта штамма омикрон — они получили названия BA.4 и BA.5. 

В начале 2022-го их обнаружили в Южной Африке, а к лету они распространились во многих странах и на других континентах. Например, именно эти подварианты отвечают за вспышку в Японии, а еще ответственны за 80% всех нынешних случаев ковида в США. 

Вызывают ли эти подварианты более тяжелое течение болезни? Эксперты пока спорят. Некоторые данные показывают, что BA.4 и BA.5 переносятся легче, чем «оригинальный» омикрон или дельта. Скажем, в Южной Африке, когда BA.4 и BA.5 только начали распространяться, количество госпитализаций не было таким же высоким, как во время первой волны омикрона. Однако есть и другой пример — Португалия, где в период всплеска BA.5 в мае количество госпитализаций, напротив, приблизилось к уровню первой волны омикрона — а это примерно 200 человек на миллион на пике. То есть в разных странах ситуации разные.

Есть гипотеза, что здесь играет роль несколько факторов. Первый — средний возраст населения: в Южной Африке он составляет 28 лет, в Португалии достигает 45. А чем человек старше, тем в среднем тяжелее переносит болезнь. Второй фактор — вакцинация. Согласно одной из версий, жители Португалии активно ревакцинировались, поэтому первая омикронная волна по стране не сильно ударила. Зато когда появился BA.5, коллективный иммунитет уже успел ослабнуть, поэтому вспышка оказалась более серьезной. 

Когда будут новые вакцины — и делать ли бустер старыми

У вакцин от коронавируса, которые мир сейчас использует, есть проблема — все они нацелены на самый первый тип вируса, который начал распространяться в китайском Ухане еще в конце 2019-го и уже давно перестал циркулировать. 

Свежие варианты вакцин от Pfizer/BioNTech и Moderna — планируется, что их поставки начнутся уже осенью или зимой, — по идее должны решить эту проблему. Они будут направлены не только на исходную версию SARS-CoV-2, но и на новые подтипы омикрона, о которых мы писали выше. Так, вакцина Moderna будет защищать от BA.4 и BA.5, а Pfizer/BioNTech — от «оригинального» омикрона BA.1. Правда, насколько эффективными они окажутся на самом деле, все еще открытый вопрос.

И это не все претензии. В теории новые вакцины должны лучше тренировать иммунитет распознавать омикрон и его подтипы, однако эти выводы основаны на испытаниях, проведенных всего на нескольких сотнях человек. Для сравнения: старые вакцины тестировались на десятках тысяч. Кроме того, когда новые вакцины станут широко доступны в разных странах, по миру уже может распространиться другой штамм или подвариант штамма SARS-CoV-2. 

Поэтому что действительно звучит заманчиво, так это создание универсальной вакцины от коронавируса. Предполагается, что она сможет защищать людей от любого штамма и любых подтипов. Чтобы изобрести ее, ученые пытаются выделить какие-то стабильные части коронавируса — такие, которые остаются неизменными, даже когда он эволюционирует. Или общие части SARS-CoV-2 с его ближайшими родственниками, то есть другими вирусами из семейства коронавирусов. 

Еще одна стратегия на пути к универсальной вакцине основана на работе с шиповидными белками различных коронавирусов. Радикально модифицировать их структуру в процессе мутации вирус не может — в противном случае он не будет больше способен заражать собой клетки. Поэтому ученые хотят прикрепить к молекуле белка как можно больше вариантов белков-шипов от разных подтипов и видов коронавируса. Получив такой «коктейль» вместе с вакциной, ваша иммунная система — теоретически — сможет научиться распознавать большинство мутаций SARS-CoV-2, в том числе потенциальных, и сопротивляться им. 

Но не стоит пассивно ждать универсальной вакцины — сделайте бустерную прививку, если вы не вакцинировались в последние шесть месяцев. Повторим, что старые вакцины все еще неплохо защищают от тяжелого течения болезни и смерти — хотя и не так действенны в качестве защиты от заражения омикроном в принципе.

Выбирайте ту вакцину, которая не только доступна в вашей стране, но и показала свою эффективность. Скажем, в России сейчас есть только две эффективные вакцины — «Спутник V» и «Спутник Лайт» (отдельно подчеркнем: «ЭпиВакКорона» к ним не относится). Если же вы не в России, то самые эффективные — Pfizer/BioNTech и Moderna. Избегайте инактивированных вакцин — это, например, Sinovac, Sinopharm и Bharat Biotech, — для создания которых вирус «убивают» (с помощью химических реагентов или ультрафиолета). Да, это самая старая и отработанная технология производства вакцин, но от омикрона такие препараты защищают значительно хуже, чем те же Pfizer/BioNTech, Moderna или «Спутник». 

Случится ли осенью новая вспышка — и вернутся ли локдауны

Конечно, риски новых вспышек коронавируса существуют — они могут произойти как из-за уже известных подтипов омикрона, так и из-за совсем новых, о которых мы еще ничего не знаем. Но каковы конкретно эти риски, насколько тяжелой может быть новая волна и когда она (гипотетически) накроет планету, невозможно точно спрогнозировать.

С одной стороны, приближение холодного времени года риски увеличивает. Осенью дети возвращаются в школы, студенты — в вузы, а люди в целом чаще проводят время в помещениях, потому что погода постепенно портится. Все это позволяет вирусу накапливаться в закрытых пространствах и, как следствие, увеличивает вероятность распространения и мутаций SARS-CoV-2 в популяции. С другой стороны, в отличие от гриппа, коронавирусная инфекция до сих пор не превратилась в сезонную: вспышки в разных странах возникают в общем-то рандомно. Активное распространение гриппа в зимние периоды некоторые ученые связывают с лучшей выживаемостью этого вируса в сухом и холодном климате, однако о коронавирусе таких гипотез пока нет. 

И так как сложно прогнозировать новую волну, сложно и предсказывать ограничительные меры, с которыми люди могут столкнуться. Можно лишь задать им некоторую рамку. Скажем, возврат масочного режима и норм дистанцирования в случае роста заболеваемости — это и вероятно, и правильно. Уже сейчас некоторые страны — даже на фоне общих послаблений — вернулись к ограничениям. Например, жителей Кипра из-за роста заболеваемости ковидом в стране снова обязали носить маски в помещениях. А Германия приняла решение — причем превентивно — сделать маски обязательными в больницах и междугородном транспорте. В России первым регионом, где масочный режим вновь обязательный, стала Бурятия: там за последнюю неделю выявили 1210 случаев заражения коронавирусом. Заболеваемость в республике растет уже некоторое время — как, впрочем, и по России в целом (поэтому еще в шести регионах страны введен рекомендательный масочный режим).

Что касается локдаунов, то они уже не кажутся такими эффективными, как два с половиной года назад. А политика нулевой терпимости к ковиду за это время фактически изжила себя — сейчас ее придерживается только Китай.

Именно такой стратегии в начале пандемии придерживались, помимо Китая, Австралия, Новая Зеландия, Сингапур, Вьетнам и частично Канада. Тогда политика нулевой терпимости действительно спасала жизни, а также препятствовала взрывному росту уровня инфицирования. Однако с конца 2021 года, когда появились новые штаммы дельта и омикрон (оба гораздо более заразные, чем первоначальный SARS-CoV-2), коронавирус стал распространяться стремительнее. При этом вакцинация стала массовой, а число тех, кто переносил болезнь легко или вовсе бессимптомно, заметно увеличилось. 

В совокупности все эти факторы сделали политику нулевой терпимости, в общем-то, бессмысленной. И страны, которые этой политики придерживались, начали от нее отказываться — заменяя активными кампаниями ревакцинации и дополнительно развивая системы здравоохранения, чтобы избежать новых коллапсов.

Так Китай остался, по сути, единственной страной на планете, которая все еще придерживается этой стратегии. Когда в апреле 2022-го в Шанхае зафиксировали новую вспышку заболеваемости, 25-миллионный город закрыли на самый жесткий локдаун за всю историю пандемии. Те, у кого диагностировали коронавирус, не могли просто самоизолироваться дома — даже если болезнь у них протекала бессимптомно. Они обязаны были отправиться в специальные карантинные учреждения, нередко расположенные в других городах. Их соседи по дому — тоже, причем независимо от результата теста на ковид. Жительница Шанхая Елизавета Соколова тогда рассказывала, что заболевших детей разлучали с родителями, а животных, которых не с кем было оставить на период изоляции хозяев, иногда просто убивали. Спустя три месяца локдаун закончился, но карантинные ограничения по-прежнему действуют.

Почему КНР до сих пор делает все это? Стратегия управления пандемией — часть политики государства, и, конечно, не только в Китае. Сейчас глава страны Си Цзиньпин прежде всего думает о предстоящем октябрьском съезде Коммунистической партии, где он будет переизбираться на третий срок. И до этого, по-видимому, Китай ничего не собирается менять. Отказаться от политики нулевой терпимости сейчас, накануне съезда, все равно что признать — все это время что-то шло не так, но лидеру страны не хватало решимости это изменить. Кроме того, постоянный контроль за людьми под предлогом борьбы с болезнью дает свои репрессивные бонусы — например, позволяет лучше подавлять общественное недовольство.

Если в конечном счете китайские власти решат ослабить коронавирусный контроль, это, вероятно, приведет к новым вспышкам заболеваемости. Дело в том, что в КНР по-прежнему очень низкие показатели ревакцинации, хотя почти 90% населения страны получили две первые дозы вакцины. Но и массовая ревакцинация, которую Китай способен провести быстро, не панацея для страны, потому что местные вакцины дают значительно более низкую защиту, чем западные, — иммунитет от них быстро ослабевает. При этом закупить вакцины на Западе — значит признать свои собственные разработки недостаточно эффективными.

Как страна будет выходить из сложившейся ситуации, похоже, станет понятно к концу года. А пока аналитики инвестиционного банка Bernstein называют верность Китая политике нулевой терпимости «величайшим риском для мировой экономики». Причем куда более серьезным, чем экономический кризис, который вызвала пандемия в 2020-м. 

Как пандемия изменила общество — и продолжает менять 

Человечество пытается детально разобраться не только в медицинском, но и в социальном аспекте пандемии — чтобы понять, как эффективнее управлять ею.

Еще два года назад в ВОЗ предупреждали: ученым и врачам предстоит бороться не только с самим вирусом, но и с порожденной им «инфодемией» — избыточной, часто не проверенной информацией о ковиде, которую организации и люди распространяют офлайн и онлайн. 

Под «инфодемией» ВОЗ подразумевает в том числе слухи и конспирологические теории: например, о том, что вирус придумали в китайской лаборатории; или о том, что во всем якобы виноват создатель Microsoft Билл Гейтс, мечтающий поскорее вживить чипы всем жителям планеты. 

Любопытно, что, если на фоне сплетен, слухов и непроверенных данных люди все-таки в первую очередь доверяют властям страны, это, судя по всему, помогает государству держать уровень заражения на более низком уровне. Когда люди меньше сомневаются в рекомендациях «сверху» — и поэтому охотно носят маски, держат дистанцию, прививаются, не собираются большими группами и соблюдают карантин, — эпидемии сложнее распространяться. Причем некоторые исследования показывают, что ни хорошее состояние системы здравоохранения (то есть наличие необходимых специалистов, коек и оборудования), ни демократия, ни равенство доходов не работает так же эффективно, как общественное доверие и послушание.

Однако послушание имеет границы, государство не может бесконечно на него опираться. И рост социальной напряженности в Китае в ответ на ковидные меры — отличный тому пример. Затянувшаяся пандемия ведет к общественной усталости. В результате люди соблюдают рекомендации все с большей и большей неохотой — причем даже те, кто всецело доверяет науке и властям. 

Способы работать с общественной усталостью от пандемии уже ищут. ВОЗ рекомендует странам активнее взаимодействовать с так называемыми локальными группами — спортивными сообществами, небольшими бизнесами, религиозными объединениями, — «замеряя» настроения в них, оказывая им необходимую помощь. Кроме того, полезно бесплатно распространять маски и санитайзеры в общественных местах, настаивать на удаленной работе. А еще — разрабатывать подробные инструкции о том, как проводить общественные мероприятия с минимальными рисками.

Но пока все это — в теории. Как хорошо эти меры сработают на практике, человечеству еще только предстоит узнать. 

. ><{{{.______)

Хотелось бы сказать, что благодаря пандемии мы узнали о мире что-то принципиально новое, но на самом деле это не так. Скорее, мы в очередной раз увидели: популизм и общественный раскол способны приводить к миллионным жертвам, изоляция и несогласованность действий — к экономическим кризисам, необразованность — к расцвету конспирологии, а взгляд свысока на развивающиеся страны — к проблемам, с которыми не могут быстро справиться даже очень развитые государства.

И все же это урок, который полезно повторять снова и снова. Он заключается в том, что мир должен научиться объединяться перед лицом глобальной угрозы, а не зарываться в политических конфликтах и дрязгах. Что ж, посмотрим, хорошо ли мы выучили урок на этот раз — и как будем жить с мутирующим вирусом дальше.