• Этот текст вышел в рассылке Kit. Подпишитесь на нас, и вы будете получать письма от Kit два раза в неделю.

У вооруженного конфликта между Россией и Украиной множество последствий, не только явных, но и скрытых. К последним как раз можно отнести сдвиги в крипторегулировании — и в самих этих странах, и за их пределами. 

Начнем с Украины. Уже в марте она получила криптовалютных пожертвований на десятки миллионов долларов. Оказалось, что для очень многих людей по всему миру донатить в криптовалюте проще, чем разбираться в тонкостях трансграничных банковских платежей. Еще, конечно, значимую роль сыграл фактор безопасности — блокчейн дает возможность переводить деньги в обход контроля государства.

Пожертвования стали предметом гордости криптоэнтузиастов, но одновременно забили тревогу и криптоскептики. Они сочли, что цифровые деньги не только помогают Украине обороняться, но и способны стать для России инструментом для обхода санкций. Так криптовалюты — возможно, впервые в своей истории — набрали ощутимый политический вес. Да, политические лозунги играли большую роль в популяризации криптовалют лет пять назад, на заре индустрии — в них видели и оружие в борьбе с традиционной капиталистической системой, и надежду на построение «децентрализованной демократии». 

Однако в последние годы лоббисты крипты, особенно в США, отошли от политических лозунгов и перешли к экономическим аргументам — прикладывая немалые усилия для того, чтобы создать криптовалютному сектору имидж уже не бунтарский, а респектабельный (вот пример, а еще вот и вот). Постепенно разговоры о децентрализации уступили место жаргону финансового рынка, а «пиратская» романтика — готовности криптоплатформ договариваться с крупными инвесторами и государственными регуляторами. И вот внезапно возникшие подозрения, что именно криптовалюты помогут России обходить западные санкции, вернули в индустрию политический пафос, уже слегка подзабытый. 

На волне этих подозрений крупным криптовалютным платформам (например, американской Coinbase и китайской Binance) даже пришлось выступить с заявлениями — о том, что они намерены строго соблюдать ограничения, введенные США и Евросоюзом против России. В свою очередь аналитики криптовалютной индустрии бросились объяснять, что рынок цифровых денег попросту слишком мал для того, чтобы помочь российским капиталам незаметно перемещаться в тех объемах, которые могли бы спасти от изоляции экономику страны. 

И все же санкции, а также уход из России международных платежных систем, безусловно, способны дать толчок к более активному использованию криптовалют — отрицать это могут только люди с очень избирательным воображением. Более того, кажется, что для России в нынешних условиях абсолютно логичным шагом была бы полная легализация крипты, ведь цифровые деньги способны помочь хотя бы частично упростить доступ к международным транзакциям. Причем легализовать крипту можно было бы быстро — нужные ему решения Кремль умеет принимать почти молниеносно.  

Однако это в теории, а на практике решение не приняли и спустя почти полгода после начала боевых действий. Почему? И стоит ли этого ждать в ближайшем будущем? Ответы на эти вопросы можно дать, но сначала давайте немного поговорим о том, что происходит с криптовалютным регулированием в мире прямо сейчас.

Почему государства так не любят цифровые деньги — и почему их полюбил Сальвадор

Любая национальная валюта никогда не выступает просто в роли нейтрального средства для расчетов. Деньги — это еще и политический инструмент, конкретно — инструмент кредитно-денежной политики, которую проводят мировые центробанки. Замените единую национальную валюту неограниченным числом валют частных — и этот инструмент просто перестанет нормально работать, а государство лишится одного из рычагов контроля.  

Так что возможность оплатить любые товары и услуги онлайн в обход лицензированных коммерческих банков — а потенциально криптовалюты ее дают — угроза для государства по определению. 

Поэтому криптовалюты и не признаются законным платежным средством практически нигде на планете. Конечно, из общего правила есть исключения — например, Сальвадор. Биткоин там признан официальным платежным средством: на улицах установили криптовалютные банкоматы, а некоторые сети общепита уже принимают оплату в цифровых деньгах. Кроме того, президент Найиб Букеле вкладывает в биткоины часть государственного бюджета, а также обещает построить целый город для майнинга — «Биткоин-Сити» — у подножья местного вулкана Кончагуа.

Сальвадор — особый случай. Во-первых, с 2004-го у него нет собственной валюты, и до признания биткоина официальным платежным средством эту роль выполнял только американский доллар. Во-вторых, это очень бедная страна, значительная часть жителей которой занята в теневом секторе. При этом многие сальвадорцы работают за рубежом — и при переводе зарплаты на родину теряют на комиссии (а значит, теряет и сама сальвадорская экономика). Эти проблемы, по замыслу местных властей, биткоин и должен решить. Однако экономисты, мягко говоря, сомневаются, что все получится: после обвала курса биткоина власти страны уже потеряли половину своих инвестиций.

На столь масштабное внедрение цифровых денег отваживаются очень немногие государства мира — как, впрочем, и на полный их запрет. Да, криптовалюты давно заработали репутацию средства для отмывания капиталов олигархов и наркоторговцев. Однако для правоохранителей это не большая помеха, они давно научились отслеживать интересующие их транзакции. Вероятно, вы удивитесь, но такая возможность в принципе предусмотрена технологией блокчейна. 

Примеров государств, которые жестко и последовательно ограничивают криптовалюты, немного. Одно из них — Китай, власти которого в 2021-м окончательно запретили своим гражданам любые операции с цифровыми деньгами, не имеющими статуса официальных. Параллельно в КНР запустили собственную цифровую валюту от китайского центробанка, электронный юань, и начали ее активно продвигать.

Потому что можно, конечно, отмахиваться от цифровых валют как от затянувшейся и надоевшей шутки (правда, шутки с капитализацией 3 триллиона долларов на пике). Но лучше попробовать как-то использовать их — и в Китае это хорошо поняли. Местная Коммунистическая партия собирается не просто заменить все частные цифровые валюты одной государственной. Как только для этого появится техническая возможность, страны — получатели китайских инвестиций, вероятно, станут плацдармом и для трансграничного использования электронного юаня. В перспективе это повысит его статус и как инструмента международной торговли, и как резервной валюты. 

Мы привыкли ассоциировать Китай с цифровой антиутопией, но в данном случае его финансовая политика, хоть и с оговорками, может показаться привлекательной для демократических режимов. И уже показалась — например, Евросоюз занялся тестированием цифрового евро. Однако в целом нельзя сказать, что страны Запада взяли последовательный криптовалютный курс. Например, в США регулирование цифровых денег остается в ведении профильных исполнительных агентств и отдельных штатов, в то время как конгресс регулярно проводит слушания по теме — но пока воздерживается от того, чтобы конкретизировать федеральное законодательство. 

Сами члены конгресса смотрят на криптовалюты очень по-разному. Часть из них выступают за введение ограничительных мер на уровне государства — к ним относится, например, сенатор-демократ Элизабет Уоррен, которая считает крипту серьезной угрозой благополучию частных инвесторов. А вот республиканцы начинают потихоньку продвигать идею гуманной регуляции частных криптовалют — а параллельно пытаются на корню пресечь любые разговоры о государственном цифровом долларе, который могла бы выпустить Федеральная резервная система США. По их мнению, цифровой доллар способен стать еще одним инструментом для финансовой слежки за американскими гражданами.

Как видно из этого беглого обзора, само существование криптовалют — значимый фактор как внутренней, так и внешней политики современных государств. И это справедливо не только для Китая, ЕС или США, но и для России. Цифровой рубль тоже, кстати, уже тестируют, но дело не столько в нем. 

Как Россия начала путь к суверенному блокчейну — и застряла 

Значительная часть финансовой деятельности, которая связана с цифровыми деньгами, в России долго была — да и по-прежнему остается — в серой зоне. Скажем, де-факто в стране не запрещен майнинг, владеть криптовалютами тоже можно, но со всем остальным уже гораздо сложнее. 

Еще в 2014-м биткоин и другие цифровые монеты Центробанк приравнял к денежным суррогатам, от операций с которыми россиян всячески предостерегали. И на протяжении нескольких лет власти обсуждали специальный федеральный закон, который, как ожидалось, должен был наконец наделить криптовалюты ясным статусом: утвердить правила их оборота на территории России, ввести какую-то категоризацию цифровых денег. Летом 2020-го был наконец принят закон «О цифровых финансовых активах». Однако надежд индустрии он не оправдал — криптовалюты в нем упоминаются лишь вскользь. 

Собственно, документ содержит лишь несколько положений, которые цифровых денег касаются напрямую. Согласно одному из них, юридическим лицам запрещено принимать криптовалюты в качестве оплаты. А согласно другому — вне закона любое публичное объявление о том, что вы теперь принимаете оплату в цифровых деньгах. Иными словами, платить в криптовалюте законом не запрещено, а вот принимать оплату — да.

В отличие от децентрализованных цифровых валют, ЦФА может выпускать только конкретное юридическое лицо (оно называется «обязанный субъект»), которое получило для этого специальную лицензию от государства. Михаил Успенский — юрист в сфере криптовалют, а также директор первой российской компании с биткоином в уставном капитале (она называется «Артель») — говорит, что получился «отечественный токен, выпущенный через оператора, которого благословил Центробанк». Сейчас такие «благословленные» компании в России можно пересчитать по пальцам одной руки — это блокчейн-платформа Atomyze, аффилированная с группой «Интеррос» (ее основатель — олигарх Владимир Потанин), финтехкомпания «Лайтхаус» и, конечно, «Сбер».

Первый зарегистрированный оператор по управлению ЦФА был внесен в реестр ЦБ лишь через полтора года после принятия закона, в феврале 2022-го. Еще через пять месяцев запустили первый авторизованный токен — оцифрованную коммерческую задолженность компании «Трансмашхолдинг», которую выкупило одно из подразделений ВТБ. 

Как видно, все это довольно далеко от тех криптовалют, к которым мы привыкли. Поэтому, пока государство занято проведением «первой сделки с токенами в России» и ее активным продвижением, миллионы россиян продолжают активно пользоваться децентрализованными криптоактивами вроде биткоина, статус которых все еще остается очень неопределенным.

Как Минфин и ЦБ попытались определить статус криптовалют, но (пока) не смогли

Параллельно с этим уже довольно давно Центробанк и Минфин никак не могут договориться. Первый — противник криптовалют, второй — скорее нет, но в определенных рамках. Долгое время позиция ЦБ перевешивала, однако криптовалютная индустрия росла, и постепенно голоса тех, кто не был так же категоричен, зазвучали громче. А в январе 2022-го между Центробанком и Минфином о вовсе произошел публичный спор. 

ЦБ выпустил доклад, в котором предложил все запретить: майнинг, выпуск, обращение и обмен криптовалют. За нарушение предлагалась некая ответственность, но какая — не уточнялось. СМИ писали тогда, что на столь радикальную позицию регулятора повлияли спецслужбы. Якобы они считают, что с помощью криптовалют финансируются оппозиция и СМИ — «иноагенты».

В свою очередь министерство финансов внесло в правительство проект закона, в котором предлагалось легализовать криптовалюты — не в качестве средства платежа, а в статусе инвестиционного инструмента. По замыслу ведомства, этот инструмент должен быть доступен тем гражданам, которые пройдут специальное тестирование, после чего «квалифицированные инвесторы и юридические лица будут совершать операции без ограничений». В начале февраля кабмин поддержал этот законопроект, а в середине месяца министр финансов Антон Силуанов публично прошелся по позиции ЦБ, сравнив идею запретить криптовалюты с идеей запрета всего интернета.

В этой сложной для страны ситуации в правительстве стали всерьез обсуждать возможность использовать криптовалюты для расчетов по внешнеторговым сделкам: совсем нивелировать эффект от санкций это не поможет, но сделать его менее драматичным — да. Законопроект Минфина о цифровых валютах все-таки получил ход и в конце мая пополнился соответствующей нормой. Причем даже ЦБ обещал не возражать против использования цифровых валют в «международной финансовой инфраструктуре». 

Однако о качественном сдвиге в позиции регулятора речи все же не идет: несмотря на некоторые риторические уступки, ведомство Эльвиры Набиуллиной продолжает придерживаться жесткой линии. ЦБ можно понять: в условиях внешнего давления необходимо максимально консолидировать кредитно-денежную политику страны и худший момент для легализации негосударственных денег придумать сложно.

Поэтому на самом деле и Центробанк, и многие депутаты Госдумы по-прежнему против инициативы Минфина, говорит в разговоре с Kit Мария Аграновская — член экспертного совета по регулированию цифровых технологий Госдумы и ведущий эксперт в финтехе по версии рейтингов Chambers, Legal 500 и Best Lawyers. Кроме того, объясняет Аграновская, чтобы реализовать идею Минфина, нужна правовая база, а ее в России нет. 

«Российские компании не могут легально обменять цифровую валюту и поставить ее на свой баланс. И это проблема, к которой регулятору можно было бы отнестись более адекватно», — считает Аграновская. То есть можно разрешить российским юридическим лицам проводить в крипте трансграничные сделки, но что дальше? Ведь эти деньги нужно потом как-то легализовывать внутри страны. 

И даже если представить, что российским корпорациям — а скорее, лишь определенному их количеству — законодательно расчистят возможность вести расчеты с заграничными партнерами в криптовалюте, эффект от таких послаблений может оказаться не таким уж большим. В конце концов, ни американским, ни европейским компаниям открывать криптокошельки и пользоваться ими пока никто не разрешал, а в западных санкционных пакетах уже учтены и криптовалюты тоже. В свою очередь государства, которые санкции не поддержали, в криптовалютных сделках с Россией едва ли нуждаются. 

Что же будет дальше — и почему регулирование расколет рынок

В общем, совсем коротко ситуацию можно описать примерно так: позиция Центробанка все еще остается крайне консервативной, а общая ситуация — крайне неблагоприятной. Но даже при этих вводных нельзя сказать, что российским властям выгодно буксовать с легализацией криптовалют или тем более запрещать их — потому что это приведет к увеличению доли серого и черного рынков. 

Пока говорить о хоть какой-то легализации мы можем на основе того самого законопроекта Минфина. В своем нынешнем виде он предусматривает открытие в стране цифровых обменников: их смогут открывать только те компании, которые получили лицензию у государства. Оно же, само собой, и определит требования к лицензируемым игрокам — легко предположить, что компаниям «с улицы» получить государственное разрешение будет крайне сложно, если вообще возможно. При этом с момента принятия закона до запуска лицензированных обменников могут пройти месяцы и даже годы — так было и с законом о ЦФА, который заработал только года через полтора. 

Этот временной лаг только укрепит позиции негосударственных платформ — у них будет время подготовиться. Криптовалютный юрист Михаил Успенский описывает криптовалютное будущее России так: когда инфраструктура, предусмотренная законопроектом Минфина, наконец начнет функционировать, государство введет ответственность за незаконный оборот цифровых валют; одновременно с этим существующие платформы из серой зоны перейдут в черную — и взвинтят цены за криптовалютные операции, чтобы компенсировать возросшие риски. Но пользователи все равно не уйдут с них, и в конечном счете две эти системы будут существовать параллельно. Официальная — для крупных игроков и «хороших» компаний, которые дружат с государством, «черная» — для всего остального рынка.

И можно назвать не одну причину, по которым пользователи криптовалют предпочтут не иметь дела с официальной системой. Здесь и ее вероятная «прозрачность» для государства (а значит, и самих транзакций), и — наверняка — ограниченный выбор доступных валют и сервисов в ней. На криптовалюты в их изначальном смысле это будет мало похоже — а значит, в чем смысл?

. ><{{{.______)

Финтехэксперт Мария Аграновская ожидает, что предстоящая осенняя сессия Госдумы — а она стартует уже 30 августа — принесет целый ряд существенных изменений в законодательство о цифровых валютах. Это могут быть и поправки в существующих нормативных актах, и изменение налогового законодательства, и появление нового закона об обороте, полагает она.

Таким образом, 2022 год действительно может стать рекордно продуктивным для развития криптовалютного регулирования. Но не для либерализации сферы — до нее, несмотря на все мечты биткоин-энтузиастов, еще очень далеко.