Привет, это главный редактор Kit Анна Чесова.

Возвращение смертной казни обсуждается в России с того самого момента, как в 1996 году на нее ввели мораторий.

Обычно о его отмене начинают говорить после громких преступлений — терактов, убийства детей. Так, в феврале 2013 года глава МВД Владимир Колокольцев, комментируя убийства двух девочек в Татарстане и Иркутской области, заявил, что «не как министр, а как простой гражданин» не видит ничего предосудительного в том, чтобы вернуть смертную казнь для некоторых преступников. «Для таких нелюдей, я считаю, смертная казнь — это нормальная реакция общества на свершившийся факт», — сказал он.  

В том же году во время прямой линии президент Владимир Путин, говоря о массовом убийстве в Белгороде — тогда среди шестерых жертв стрелка Сергея Помазуна оказались двое несовершеннолетних, — тоже сообщил о желании вернуться к казням: «Знаете, когда иногда сталкиваешься с такими вещами, так рука сама тянется к авторучке, чтобы подписать какие-то документы, направленные на возвращение смертной казни, или попросить об этом депутатов». 

Спустя несколько лет, в 2016-м, после терактов в Париже и взрыва самолета с российскими туристами над Синаем, лидер «Справедливой России» Сергей Миронов вместе с однопартийцами Михаилом Емельяновым и Олегом Ниловым внес в Госдуму законопроект, предполагающий введение смертной казни за терроризм. Он так и не был принят, но в мае 2021-го, после стрельбы в казанской гимназии, жертвами которой стали девять человек, Миронов вновь призвал вернуть смертную казнь за убийство детей. 

Нынешние заявления Дмитрия Медведева о возможном возвращении смертной казни — а за последнее время заместитель председателя Совета безопасности России говорил об этом уже дважды — сделаны в принципиально других обстоятельствах. В таких, которые заставляют отнестись к этим заявлениям по-настоящему серьезно. Во-первых, идет война, хотя власти ее так и не называют. А во-вторых, исчез основной сдерживающий фактор для возвращения к казням — Россия выходит из Совета Европы (вступление в который в 1996-м и привело к введению моратория).

Действительно ли страна может воспользоваться этой «хорошей возможностью», Kit помогли разобраться глава правозащитной группы «Агора» Павел Чиков и юрист по конституционному праву, глава юридического департамента фонда «Русь сидящая»* Ольга Подоплелова. Социолог «Левада-центра»* Лев Гудков рассказал, как к возвращению смертной казни относятся в российском обществе. А философ и социолог Григорий Юдин подробно объяснил, почему жители страны на самом деле давно готовы к тому, чтобы в России вновь начали казнить.

Как в России запретили смертную казнь (но вроде как не навсегда)

Смертная казнь предусмотрена Конституцией России. О ней говорится в статье 20 основного закона — той же, которая гарантирует каждому право на жизнь. Причем эта статья Конституции — неизменяемая.  

«Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей», — говорится во втором пункте этой статьи. 

С распада Советского Союза и до 1996 года, когда был введен мораторий, в России каждый год приговаривали к смертной казни около 150 человек — иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Но далеко не всегда приводили приговор в исполнение. Дело в том, что окончательное решение принимал президент. И даже если приговоренный к казни не просил о помиловании, его все равно могли не казнить, если так решил глава государства. 

28 февраля 1996 года Россия вступила в Совет Европы. И взяла на себя обязательство — в течение трех лет присоединиться к протоколу № 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, который предусматривает отмену смертной казни. 

Спустя всего несколько месяцев, в мае 1996-го, президент Борис Ельцин подписал указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы». С того момента Ельцин ввел негласный мораторий на высшую меру наказания — и просто перестал выносить решения о том, приводить или не приводить приговоры в исполнение. Впрочем, и после этого в России казнили еще как минимум один раз — 2 августа 1996 года в СИЗО «Бутырка» расстреляли серийного убийцу Сергея Головкина. 

Тот самый протокол № 6 от имени России МИД подписал через год после вступления в Совет Европы — 16 апреля 1997 года. Но Госдума его так и не ратифицировала, то есть документ в силу не вступил. Он даже не дошел до рассмотрения профильным комитетом (и, соответственно, до стадии чтений), причем в разные годы власти объясняли это по-разному. Но всегда туманно — например, тем, что «мы пока к этому не готовы».

Причем Россия была единственной страной Совета Европы, которая не ратифицировала этот протокол. Почему так получилось? Точно неизвестно, есть лишь версии. «Видимо, была какая-то принципиальная политическая позиция, она не имела ни юридического, ни какого-то другого обоснования. [Решили] сохранить такой подвешенный статус России и иметь возможность дипломатического давления — если вы не пойдете нам навстречу, мы не будем отменять смертную казнь. Чисто манипулятивная история, чтобы иметь возможность дипломатических маневров», — предполагает в разговоре с Kit глава «Агоры» Павел Чиков. 

Он считает, что «подвешенность вопроса об отмене смертной казни в России — дубинка, которую власть достает с 1996 года, чтобы запугивать общественность». «Это один из многочисленных инструментов, которые власти используют для охлаждающего эффекта, политических манипуляций, шантажа, угроз, типа мы одной ногой стоим в Европе, а второй в Иране, где вешают на кранах», — комментирует Чиков.

При этом российские власти все-таки нашли способ отказаться от смертной казни и без ратификации протокола Европейской конвенции. 

Сначала, 2 февраля 1999 года, Конституционный суд России своим постановлением № 3-П запретил судам приговаривать осужденных к казни, пока на всей территории России не будут введены суды присяжных. Дольше всего — до 1 января 2010 года — они не вводились в Чечне. Но за год до этого, в ноябре 2009-го, КС вынес определение, согласно которому вообще все российские суды больше не могли выносить смертные приговоры. 

Навсегда или нет — вопрос по-прежнему открытый. Даже глава Конституционного суда Валерий Зорькин в разные годы высказывался на этот счет по-разному. Например, в 2019 году он говорил: «Конституционный суд отменил смертную казнь в России вопреки общественному мнению и позиции парламента, даже возможный выход страны из Совета Европы ничего не изменит».

А спустя два года в своей книге «Конституционное правосудие: процедура и смысл» Зорькин написал: «То обстоятельство, что КС принял решение, делающее невозможным применение смертной казни в России на данном историческом этапе ее развития, не исключает возможности возврата к этой мере наказания в будущем».   

Адвокат Чиков при этом подчеркивает — до тех пор, пока действует решение Конституционного суда, смертная казнь в России запрещена: «Не из-за членства или не-членства в Совете Европы. Это уже национальное законодательство».

Можно ли в принципе отменить мораторий — и как это сделать 

Может ли Конституционный суд пересмотреть собственное решение? В истории современной России такого еще не было, утверждает Чиков: «В обратную сторону фарш еще не проворачивался никогда, нет никакой такой процедуры». 

Однако это совсем не значит, что вернуть смертную казнь сложно — даже наоборот. 

«Поскольку такого никогда не было, это можно сделать в свободной форме. Президент или Госдума с Совфедом направляют запрос в Конституционный суд — в связи с бла-бла-бла резким ростом криминогенной обстановки и распространением педофилии, а также мощнейшим санкционным давлением, и потому что [в России курс на] традиционные ценности, просим разъяснить, можем ли мы возобновить смертную казнь. И [председатель Конституционного суда] Валерий Дмитриевич Зорькин собирается с сотоварищами и говорит: „Да, действительно, традиционные ценности разбухли, нужно срочно кого-нибудь казнить“», — описывает возможную процедуру Чиков. 

В свою очередь юрист Ольга Подоплелова высказывается осторожнее: «Я не могу предполагать, как это произойдет — в рамках процедуры толкования Конституции или рассмотрения запроса какого-либо суда. Не хочется предрешать, как КС поступит в такой ситуации, ведь в 2009 году он однозначно высказался, что процесс отмены смертной казни является необратимым». Но и она не исключает возможности, при которой Конституционный суд впервые в истории отменит собственное же решение. 

К смертной казни, согласно УК, не приговариваются женщины и несовершеннолетние, а также мужчины, которым к моменту приговора исполнилось 65 лет. Кроме того, нельзя казнить иностранцев, выданных России — если законодательством их стран смертная казнь не предусмотрена. 

В статье 186 Уголовно-исполнительного кодекса закреплен и порядок самой казни — «непублично путем расстрела». Председатель комиссии по вопросам помилования при президенте с 1992 по 2001 годы Анатолий Приставкин в одном из интервью описывал эту процедуру так: «Заключенного перевозят в тюрьму, где есть специальные камеры и коридоры. В течение определенного времени с ним „работает“ один и тот же охранник. Когда „смертник“ к нему уже привык, охранник стреляет в какой-то момент ему в затылок». 

Далее администрация учреждения, в котором казнен человек, должна сообщить одному из его родственников о том, что приговор приведен в исполнение. Тело казненного родственникам не выдается, а место его захоронения не раскрывается. 

Почему так — закон не объясняет. Но эта норма существовала еще со времен СССР. Есть версия (здесь, например, ее озвучивает один из бывших «палачей»), что так делалось для того, чтобы могилу казненного никто не мог найти: «Никто не может с уверенностью сказать, что родственники жертв этого казненного не выкопают труп и не начнут глумиться над ним». В США, кстати, не так — там родственники имеют возможность похоронить казненного (если сам приговоренный не попросит об ином). 

Чтобы вновь начать применять смертную казнь в России, этих норм недостаточно, уверен адвокат Чиков. Должен быть принят еще целый пакет подзаконных актов — например, административный регламент Минюста по исполнению наказания в виде смертной казни. То есть «кто, когда, с использованием какого оружия, в какое место должен произвести смертельный выстрел». 

Сейчас на все эти вопросы в Уголовном кодексе ответа нет.

Что россияне говорят о смертной казни (а социологи — о россиянах)

В российском обществе идея возврата к смертной казни довольно популярна. Это подтверждается данными сразу нескольких социологических служб.

Например, согласно опросу Фонда «Общественное мнение» 2019 года, 69% россиян считают допустимым приговаривать преступников к смертной казни. Три года спустя — вскоре после громкого заявления Дмитрия Медведева — свой опрос на эту тему провело рекрутинговое агентство Superjob.ru. За возвращение смертной казни выступили 43% участников этого опроса, против — 37%, а еще 20% ответить затруднились. 

В свою очередь в «Левада-центре»* отмечают два тренда — условно, большой и маленький. Большой заключается в том, что на протяжении 30 лет наблюдений число людей, которые относятся к смертной казни положительно, в целом снижается. При этом социологи заметили и другое — начиная с 2015-го идея об отмене моратория стала популярнее. Так, к 2021 году в «Левада-центре»* зафиксировали, что сразу 57% участников их опроса так или иначе выступают за смертную казнь. Из них 41% хотели бы вернуть ту систему, которая работала в России до введения моратория. А 16% даже предлагают расширить область применения казни.

«Люди перестали видеть возможности решения собственных проблем», — объясняет ситуацию Гудков. По его словам, свою роль сыграл и экономический кризис после «крымской кампании»: «Пропагандистский пузырь, созданный присоединением Крыма, начал лопаться, и [на людей] подействовало ухудшение экономической ситуации».

Когда в такой обстановке появляется возможность оправдать агрессию, часть общества этим пользуется, подчеркивает социолог. «Склонность к желанию жестких наказаний связаны с ощущением беспомощности. Люди испытывают дефицит справедливости и верят, что можно все изменить крайними мерами. Расстрелять всех, и дело с концом», — говорит он. Тем более что сторонники смертной казни верят, что она приводит к снижению уровня преступности.

В свою очередь философ и социолог Григорий Юдин предлагает свою версию того, почему столь значительная часть общества в России выступает за отмену моратория — и рассказывает об учении классика социологии Эмиля Дюркгейма. Согласно нему, существует два типа общественной солидарности — механическая и органическая. В обществах с механическим типом солидарности преобладают репрессивные санкции. А в обществах, где солидарность органическая (и такие общества считается по Дюркгейму более развитым) — реститутивные: «В первом случае, когда кто-то нарушил закон, задача состоит в том, чтобы наказать и отомстить. А во втором — в том, чтобы компенсировать убыток и восстановить ситуацию».  

Отсюда и разное отношение к тем, кто совершил преступление. Общество с механической солидарностью исторгает преступника. «Оно говорит: нет, это не один из нас, это выродок», — объясняет Юдин. Тем самым люди отрицают, что преступление имеет к ним хоть какое-то отношение. При органическом типе солидарности исходят из того, что преступник — один из нас. «То есть у нас у всех есть некоторая проблема [а не только у того, кто нарушил закон]. Преступник не свалился с неба. Нам нужно что-то сделать, чтобы исправить его, чтобы он раскаялся — даже если он совершил убийство. Да, мы не можем вернуть убитого, но должны реинтегрировать преступника в общество. И тем самым мы пройдем процесс очищения как общество. Хоть мы и не напрямую участники преступления, но это случилось среди нас», — объясняет Юдин. 

И продолжает — популярность идеи возвращения смертной казни в России говорит о том, что в стране «крайне атомизированное общество, в котором разрушены горизонтальные связи, и каждый сам по себе». Поэтому «люди в поисках морального единства пытаются объединяться против чего-то плохого — и требуют мести». 

В этом смысле и США, и Китай, где смертная казнь тоже применяется, от России ушли недалеко, считает социолог, ведь очаги механической солидарности остались и там. «В США это связано в том числе с религиозными традициями, согласно которым из общества исторгали всех лишних. В Китае горизонтальные связи в обществе такие же слабые [как в России]», — говорит философ. 

Обратный пример — скандинавские страны с сильной органической солидарностью, где даже люди, совершившие массовые убийства, в заключении содержатся в хороших условиях.

Будут ли в России казнить за геноцид

Важно отдельно остановиться на геноциде, за который в российском Уголовном кодексе тоже предусмотрена смертная казнь.

Согласно закону, геноцид — это «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой». Причем не только «путем убийства», но и через причинение тяжкого вреда здоровью, «насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы».

Когда Дмитрий Медведев говорил о возможном возвращении смертной казни, он не упоминал «специальную операцию» или военные преступления — и вообще не сказал ничего конкретного. Однако позже за него это сделал глава Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев. 

«Что имел в виду Дмитрий Анатольевич и некоторые другие деятели, которые говорят о возвращении смертной казни? Они имеют в виду наказания за военные преступления, на территории Донбасса, в первую очередь. Я полагаю, что когда операция будет закончена, и когда начнутся расследования военных преступлений, а они уже ведутся прокуратурой, следственным комитетом, вот тогда этот вопрос встанет, и общество от него не уйдет, от этого вопроса, будет его обсуждать», — пояснил глава СПЧ.

Фадеев не уточнил, чьи именно военные преступления будут расследоваться, но вряд ли он имел в виду российскую армию.

Именно геноцидом представители российской власти называют ситуацию в Донбассе последних восьми лет. В том числе об этом постоянно говорит Владимир Путин. В середине февраля, за 10 дней до начала войны, во время пресс-конференции после переговоров с канцлером Германии Олафом Шольцем, президент сказал, что «по нашим оценкам, то, что происходит на Донбассе сегодня, — это и есть геноцид». Объявляя о вторжении России в Украину 24 февраля, он >объяснил, что цель — защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются геноциду. И об этом же говорил в своей мартовской речи о предателях.

О геноциде в Донбассе еще до начала войны заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. О нем же постоянно вещают российские федеральные каналы. Например, 21 февраля, за два дня до вторжения, о том, что «Украина устроила геноцид, лишив жителей Донбасса питьевой воды», в эфире программы Соловьев Live на канале «Вести» сказал представитель самопровозглашенной ДНР Эдуард Басурин.

Юрист по конституционному праву Ольга Подоплелова, рассуждая о том, возможны ли в России казни за геноцид в Донбассе, обращает внимание на две вещи. Во-первых, конечно, все-таки необходимо доказать факт совершения геноцида. А во-вторых, непонятно, будет ли применяться смертная казнь к преступлениям, совершенным до возможной отмены моратория. Это, по ее словам, вопрос толкования статьи 10 Уголовного кодекса «Обратная сила уголовного закона». 

«Я убеждена, что гипотетическая отмена моратория будет являться ухудшением положения лица, и поэтому не должна иметь обратной силы и не может применяться к тем деяниям, которые были совершены до такой отмены», — считает Подоплелова. 

При этом она признает, что «в действующей системе все, что происходит с правом, вообще очень тяжело поддается сугубо юридическому анализу». 

Подоплелова не исключает, что на практике — если мораторий на применение смертной казни в России все-таки отменят, а российские военные продолжат захватывать в Украине тех, кого власти России считают виновными в геноциде — им действительно может грозить смертная казнь.

Следственный комитет России 1 апреля уже предъявил обвинения в геноциде русскоязычного населения экс-министру обороны Украины Валерию Гелетею, бывшему главе Генштаба Виктору Муженко и еще нескольким высокопоставленным украинским военным.

А спустя несколько дней депутаты ЛДПР внесли в Госдуму проект заявления о признании геноцида русских в Украине. В тексте говорится, что «Украина на протяжении восьми лет совершает преступление геноцида в отношении русского населения, проживающего на территориях Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики».

. ><{{{.______)

Разговор о возвращении к смертной казни в России неслучайно происходит синхронно с войной: атомизированное общество чувствует потребность объединиться — и проявляет агрессию не только в внешнему «врагу», но и к внутреннему. То есть к «предателям», агентам внешнего врага. 

«Все чуждое должно быть исторгнуто. Об этом прямо говорит Владимир Путин — мы должны выплюнуть это, „как случайно залетевшую мошку“. В этом и заключается принцип механической солидарности — эти люди нам не принадлежат, это выродки, и если они нам на нравятся, они должны быть уничтожены», — резюмирует философ Юдин.

Если мораторий хотят отменить всерьез, то общество к этому готово, констатирует он. И возвращение к смертной казни будет исключительно техническим решением. 

*Фонд «Русь сидящая» и «Левада-центр» объявлены в России «иностранными агентами»