|
Здравствуйте, это редактор Kit Лиза Антонова.
Автор нашего сегодняшнего текста предпочел остаться анонимным — потому что опасается преследования по недавно принятому закону о «фейках».
Расскажу пару слов о нем. По специальности автор — китаист. Жил и работал в Пекине, а сейчас занимается исследованиями китайской внешней политики, в том числе пишет о российско-китайских отношениях.
Как можно догадаться, сегодняшнее письмо Kit — о России и Китае. О том, действительно ли наша страна может считать КНР своим союзником и партнером в контексте войны в Украине. А еще о том, почему именно Китай выйдет из этой войны победителем (несмотря на то, что в ней не участвует).
■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎
«Остались ли у России друзья?» — такой вопрос официальному представителю российского МИД Марии Захаровой задали в эфире телеканала «Россия 1» в конце февраля.
Захарова ответила, что друзья у России «конечно, есть»: «Посмотрите на реакцию мировых гигантов. Те, которые не выдают себя за гигантов, а настоящие гиганты. Ну, в частности, Китай».
Но, если по совету Марии Захаровой посмотреть на реакцию Китая, то можно увидеть, что она точно не однозначная.
С декабря 2021 года, когда на российско-украинской границе усилилось напряжение, Пекин высказывался неопределенно и даже противоречиво. Он то призывал стороны «проявлять сдержанность» и «разрешать разногласия путем переговоров». То выступал за сохранение территориальной целостности и суверенитета Украины. То обвинял во всем исключительно США.
Это неудивительно — действия России на украинском направлении поставили Китай, мягко говоря, в некомфортное положение.
Как Китай пытается совместить несовместимое
Война впервые столкнула малосовместимые между собой цели китайской внешней политики: стратегическое сближение с Россией, с одной стороны, и приверженность принципам территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела других стран — с другой.
Если Китай безоговорочно встанет на сторону России, это автоматически подорвет приверженность КНР принципу территориальной целостности — главному аргументу Пекина в тайваньском вопросе.
Тайвань, де-факто самостоятельное островное государство со своими избираемыми институтами власти, в глазах Пекина — неотъемлемая часть КНР для страны. Не признавая Тайвань частью КНР, невозможно установить дипломатические отношения с Пекином. Кроме того, поддержка вторжения России на территорию Украины будет означать косвенное согласие Китая на право других стран вмешиваться в политику Пекина. Это опасно в том числе на фоне происходящего в Синьцзяне.
Международное сообщество обвиняет Китай в нарушении прав религиозных меньшинств (мусульман) и национальных меньшинств (уйгуров, казахов, кыргызов) в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. По данным правозащитных организаций, больше миллиона человек из почти 26 миллионов местных жителей насильно «проходят обучение в лагерях перевоспитания». Пекин все обвинения отрицает и заявляет, что ведет борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на этой территории. А все происходящее власти КНР называют делом исключительно внутренней политики, в которую другие страны не имеют права вмешиваться. В то же время, если Китай выступит против боевых действий России в Украине, это поставит под вопрос стратегическое сотрудничество с Москвой — а стороны выстраивали его годами. К тому же Китай не хотел бы лишаться своего ключевого сторонника в тот момент, когда сам находится на пороге конфронтации с Западом (об этой конфронтации мы еще расскажем).
Поэтому КНР сейчас пытается совместить несовместимое. То есть одновременно призывает уважать и суверенитет одних стран — то есть Украины. И интересы безопасности других — то есть России.
В чем особенности российско-китайской «дружбы»
Россия и Китай укрепляли связи на протяжении последних десяти лет. И во многих сферах отношения двух стран переживают лучший период с момента распада СССР.
Об этом, в частности, пишет старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Игорь Денисов. Он в том числе указывает, что международные эксперты все меньше ожидают охлаждения между двумя странами. И все больше — новостей об укреплении союза.
И действительно, структуры экономик России и Китая буквально созданы для сотрудничества: нечасто встретишь на карте крупнейшего экспортера ресурсов по соседству с крупнейшим импортером.
Больше десяти лет Китай занимает первое место среди торговых партнеров России, если не считать ЕС единым субъектом: в 2021 году товарооборот между нашими странами вырос на 35,8% и достиг исторического максимума в 146,9 миллиарда долларов. В первые месяцы 2022 года он продолжил расти — и к марту достиг 26,4 миллиарда долларов, что на 38,5% больше показателя марта 2021-го. А пять лет назад Китай заменил России Германию в качестве главного источника технологий и оборудования для промышленности.
В политике все тоже неплохо. Для отношений между персоналистскими автократиями важную роль играет личное общение их лидеров. Владимир Путин называет Си Цзиньпина «хорошим и надежным другом». «Друзья» часто встречаются — и с 2013 года виделись больше 40 раз. То вместе отмечают день рождения Путина, то пекут блины, то гуляют по Санкт-Петербургу, родному городу российского президента.
В начале пандемии Путин и Си Цзиньпин перенесли свою дружбу в онлайн. Но перед открытием Олимпиады в Пекине российский президент в очередной раз встретился с китайским коллегой. Эту встречу эксперты назвали исторической — как и выпущенное по итогам совместное заявление, в котором стороны выступили против дальнейшего расширения НАТО.
Казалось бы, все это говорит в пользу того, что Россия и Китай способны создать чуть ли не военный блок. Однако формально ни Москва, ни Пекин свои отношения союзом не называют. Единственный раз Владимир Путин сказал что-то подобное в сентябре 2019 года на заседании дискуссионного клуба «Валдай», когда определил отношения между двумя странами как «союзнические». Затем в нескольких совместных заявлениях Россия и Китай перешли к другой формулировке: «российско-китайские межгосударственные отношения нового типа», которые «превосходят военно-политические союзы времен холодной войны».
Это пафосное определение, но ни к чему не обязывающее — на деле стороны не готовы поддерживать друг друга по всем вопросам. Поэтому эксперты сводят российско-китайские отношения к формуле «никогда друг против друга, но не всегда вместе».
Именно исходя из этой формулы Россия старается не вмешиваться в конфликт в Южно-Китайском море или китайско-индийские пограничные споры. А Китай не встает на сторону России в ее конфликтах с Грузией или Украиной. Однако нынешние действия России в Украине совершенно другого масштаба — и Китай вряд ли сможет их игнорировать.
Почему растет зависимость России от Китая — и в чем здесь опасность
Стоит чуть подробнее остановиться на том, как Китай реагировал на предыдущие случаи российской агрессии: в 2008 в Грузии и в 2014 году в Украине.
После вторжения российских войск в Грузию и признания независимости Абхазии и Южной Осетии президент России Дмитрий Медведев попытался заручиться поддержкой Китая в Душанбе на саммите ШОС (Шанхайская организация сотрудничества, в которую, кроме России, входят Китай, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан, Индия, Пакистан и Иран). Но вместо поддержки получил осуждение — в декларации страны ШОС выразили «глубокую озабоченность в связи с возникшей напряженностью в югоосетинском вопросе».
В 2014 году Китай вел себя аккуратнее и старался игнорировать вопрос принадлежности Крыма вовсе. Тогда Пекин ограничился призывом решать конфликт путем переговоров, а на голосованиях в Совете Безопасности или Генассамблее ООН просто воздержался.
Итак, Китай не поддерживал Россию в 2008 году в ситуации с Абхазией и Южной Осетией. Не поддержал и в 2014 году с Крымом. Каждый из этих кризисов отдалял Россию от Запада и заставлял Москву диверсифицировать свои связи с миром — этот процесс способствовал ее политике «поворота на Восток».
И каждый раз росла зависимость Москвы от КНР во многих областях. Это подтверждают данные внешней торговли между странами: доля России во внешней торговле Китая составляет 2,4%, а доля КНР в российской внешней торговле — 17,8%.
В ходе нынешней войны Китай тоже старается быть максимально нейтральным в своих действиях. Хотя нельзя не отметить, что заявления некоторых китайских политиков точно понравились бы Марии Захаровой.
Например, в конце февраля представитель китайского МИД Хуа Чуньин в ответ на вопрос журналиста отчитала его за использование термина «вторжение» по отношению к действиям России в Украине. «Когда США совершали незаконные односторонние военные операции в Ираке и Афганистане без мандата ООН, что приводило к многочисленным жертвам среди гражданского населения, вы называли это „вторжением“ или как-то иначе?» — заявила она.
Кроме того, Китай поддерживает Россию и через неофициальные инструменты. Например, запускает массовую рекламу с пророссийской пропагандой в фейсбуке.
Кризис тем временем нарастает. И, учитывая беспрецедентное количество антироссийских санкций, еще большая зависимость России от Китая неизбежна. Причем в переговорах с Пекином Москва теряет силу и, скорее всего, по ряду проектов уже не сможет выторговать для себя тех условий, которые китайцы готовы были предложить до начала войны.
Например, это касается «Силы Сибири — 2» — магистрального газопровода между Сибирью и Синьцзян-Уйгурским автономным районом, строительство которого должно начаться в 2024 году. Формулу расчета цены на газ, который будет поставляться по «Силе Сибири — 2», стороны не раскрывают. Но до войны у России была прочная переговорная позиция: осенью 2021 года Китай прошел через крупнейший энергетический кризис в своей истории — и был готов пойти на уступки, лишь бы покрыть дефицит.
Теперь же, когда основной рынок для России — европейский — может отказаться от российского газа, Китай практически превращается в монопольного потребителя (остаются незначительные по объему поставки в Казахстан, Японию и Корею). И теперь уже России нужно быть готовой к уступкам.
Присоединится ли Китай к антироссийским санкциям
Но главный вопрос российско-китайских отношений сейчас звучит, конечно, так: присоединится ли Китай к новым антироссийским санкциям?
Прежний санкционный режим соблюдали и соблюдают все китайские банки, связанные бизнесом с Западом, — хотя и не заявляют об этом публично. Причем это касается не только российских фигурантов SDN-списка США (Specially Designated Nationals List — санкционный список, в который попали несколько российских бизнесменов, топ-менеджеров и чиновников). Физическим лицам из России под разными предлогами тоже отказывали в обслуживании.
Как объясняет эксперт по китайскому законодательству Павел Бажанов, китайские банки обязаны следовать американским санкциям, чтобы выполнять предписания собственного регулятора. Да, значимость этих банков для экономики России до недавних пор была незначительной. Но важен сам факт того, что Китай не сделал исключения для клиентов дружественного российского режима.
В этот раз тоже не стоит ожидать, что все еще сильно завязанные на западных рынках китайские компании бросят все и начнут поддерживать Россию. Особенно сейчас — когда совершенно не ясно, насколько далеко готов зайти Запад со своими санкциями. Скорее всего, в этот период неопределенности китайские компании будут временно отказываться сотрудничать с Россией на всякий случай. И первая ласточка уже есть — на днях Китай отказался поставлять запчасти для самолетов российским авиакомпаниям.
Однако в КНР есть и такие компании, которые смогут воспользоваться санкциями в свою пользу. В первую очередь речь о тех, которые сами оказались под санкциями США. В частности, телекоммуникационном гиганте Huawei и производителе электроники ZTE. У них большие шансы расшириться на российском рынке смартфонов, где китайские компании уже занимают около 50%. Кроме того, крупнейшая Китайская корпорация судостроительной промышленности (CSIC) стала еще более привлекательным партнером для России в сфере освоения Арктики.
Отношения с Китаем, конечно, не были главным фактором, который позволил был Кремлю принять решение о начале войны. Однако Москва всегда считала их подспорьем в тех отраслях, где у России могут возникнуть сложности с Западом. Например, у России нет международной платежной системы, а у Китая есть Unionpay. Россия испытывает сложности с микроэлектроникой — и здесь крупнейший китайский производитель микроэлектроники Semiconductor Manufacturing International Corporation (SMIC), тоже находящийся под американскими санкциями, может стать практически единственным поставщиком чипов в Россию.
Но главная выгода, которую Китай получит от российской военной операции в Украине, не рост зависимости России. И даже не внезапно открывшийся для КНР совершенно бесконкурентный российский рынок.
Главный выигрыш — это время.
Каким будет столкновение США и Китая (которое на самом деле уже началось)
Эксперты уверены: главная геополитическая конфронтация XXI века — не между Россией и США, а между Пекином и Вашингтоном. Современная Россия не рассматривается Штатами как ключевой соперник. Об этом в свое время говорил еще Барак Обама.
Известный американский политолог Грэм Аллисон назвал ситуацию, в которой оказались США в отношениях с Китаем, «ловушкой Фукидида». Аллисон утверждает, что опасения США по поводу быстрого роста новой страны-соперницы, то есть Китая, сами по себе усиливают противостояние между ними.
До начала острой фазы американо-китайского соперничества, при президенте США Дональде Трампе, в американском истеблишменте существовал консенсус: Китай рано или поздно вольется в американоцентричный миропорядок, трансформируется и станет похожим на западные демократические государства. Теперь на это никто уже не рассчитывает.
Китай публично заявляет, что, во-первых, не собирается строить у себя демократию по западным лекалам. А во-вторых, не готов мириться с международным порядком — он хочет его изменить под себя. Для США — главного бенефициара существующего миропорядка — такие амбиции неприемлемы, и консенсуса здесь быть не может. Это делает конфронтацию практически неизбежной.
Столкновение держав в XXI веке, однако, не будет таким, как раньше, — происходящее нельзя назвать «холодной войной 2.0». В первую очередь столкновение США и Китая (которое уже началось) происходит не в военно-стратегических отраслях, а в экономике и технологиях.
Разлом нового биполярного мира будет проходить не по границам военных блоков, как это было в XX веке, а по принадлежности к тем или иным экономическим зонам и технологическим паркам.
Более того, для многих авторитарных или гибридных режимов китайская система госстроительства выглядит рабочей альтернативой либеральной демократии западного образца. Никакая другая крупная держава в новейшей истории еще не была так близка к тому, чтобы изменить представление о демократии как о единственной рабочей политической системе.
. ><{{{.______)
Россия, несмотря на ее военный потенциал, не способна пошатнуть основы существующего международного устройства. За последние 30 лет страна не смогла ни влиться в американоцентричный мир, ни предложить ему рабочую альтернативу, которая была бы привлекательна для других стран.
Развязав войну в Украине, Москва на время оттянула на себя внимание Запада. И тем самым подарила Китаю время для того, чтобы еще лучше подготовиться к неминуемому столкновению с США.
А время для КНР очень и очень ценно. Китай может не только взять максимум из растущей зависимости от него российской экономики, но и изучить инструменты, которые Запад использует против России.
И научиться им противостоять.
|
