|
(-‿◦☼) Привет, меня зовут Эдуард Лукоянов.
Я редактор сайта о чтении «Горький» и постоянный член редколлегии вебзина (так называют интернет-журналы) КРОТ.
Скорее всего, вы читаете новое письмо Kit там, где световой день в это время года совсем короткий. Но тьму рано или поздно рассеивает солнце. И сегодня я расскажу вам о движении, для которого эта аксиома особенно важна.
Но сначала пара слов об исследовании, которое недавно опубликовал американский научный журнал Climatic Change. Оно показало, что обсуждение темы климата с использованием слов вроде «кризис» и «катастрофа» пугает людей — даже тех, которые обеспокоены проблемой экологии. Негативная лексика отталкивает и демотивирует, а не вдохновляет мобилизоваться.
При этом «кризис», «катастрофа», «проблема» — именно те слова, которые медиа и эксперты чаще всего используют в контексте климата (Kit, кстати, тоже). Мы часто читаем о трагических последствиях, которые всех нас ждут, если ничего не предпринять. И постоянно имеем дело с образами постапокалиптического будущего, которое нам угрожает.
Но есть движение, представители которого пытаются перевернуть игру в дискуссии о будущем. Оно называется соларпанк и появилось относительно недавно, около 10 лет назад. Это жанр фантастики, культурное направление и субкультура одновременно — со своим философским и визуальным подходом. Соларпанки пытаются представить будущее, в котором, в сущности, все не так плохо. А человечеству удалось (или оно по крайней мере пытается) решить свои глобальные проблемы.
В общем, почитайте о «солнечном панке» в это темное во всех смыслах время. И помните, что солнце обязательно взойдет.
■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎
Классическая антиутопия Джорджа Оруэлла «1984» и через 70 лет после своего создания попадает в число мировых бестселлеров снова и снова.
В США очередной пик популярности этого романа пришелся на годы президентства Дональда Трампа. А в России роман Оруэлла и вовсе оказался самой продаваемой книгой десятых.
Когда мы обвиняем кого-нибудь в двоемыслии, ужасаемся новым репрессивным законам Большого Брата или сочувствуем активисту, которого преследуют за мыслепреступление, мы обращаемся к тексту «1984». Антиутопия действительно удобный инструмент для описания и осмысления кризисных периодов. Этот жанр привлекателен в том числе из-за особенностей западного восприятия произведений искусства. Еще Аристотель определил понятие катарсиса — духовного очищения через созерцание трагедии — как ключевую единицу эстетического опыта.
Но одними антиутопиями жить сложно: мало того, что они описывают худшие сценарии будущего, так еще и редко предлагают стратегии спасения. По крайней мере, так считают представители соларпанка. Это относительно новое социальное и культурное движение, которое развилось из спекулятивной фантастики — разновидности фантастической литературы, построенной на философских и политических теориях (от «правого милитаризма» у Роберта Хайнлайна до посттроцкизма Чайны Мьевиля).
Соларпанк пытается представить будущее, в котором человечеству удалось разобраться с основными глобальными проблемами, в том числе с изменением климата. Это мир победивших экологичных технологий, где социальные конфликты разрешились, а энергетический кризис удалось преодолеть. В этом смысле соларпанк — полная противоположность киберпанка, в котором технологическое развитие не приводит ни к чему, кроме увеличения классового неравенства и ужесточения репрессивных механизмов государства и корпораций. Слово «соларпанк» состоит из двух корней: первый значит «солнечный», а второй фактически стал заменой наукообразному суффиксу «-изм» в целой плеяде направлений научной фантастики. Все началось в 1983 году, когда американский писатель Брюс Бетке опубликовал рассказ «Киберпанк». Критики подхватили это слово — и вскоре едва ли не каждый претендующий на новаторство субжанр фантастики или ужасов обзавелся названием с корнем «-панк». Среди них, например, сплаттерпанк — в его произведениях описываются сцены гротескного насилия. Или стимпанк — он изображает мир, в котором люди в совершенстве освоили технологии паровых машин. Или ститчпанк, рассказывающий о похождениях тряпичных кукол.
Одним из энтузиастов увеличения количества «панк»-направлений в научной фантастике был бразильский писатель и редактор Жерсон Лоди-Рибейро. В разные годы он подготовил антологии дизельпанка (ироничное осмысление технологий и культуры мировых войн в духе серии игр Wolfenstein) и вейпорпанка (эдакий привет эпохе Web 1.0). Он же поучаствовал и в создании соларпанка.
Соларпанк противопоставляет себя антиутопическим, а порой и откровенно апокалиптическим трендам современной фантастики. Но назвать «солнечный панк» утопическим жанром нельзя. Сами представители этого движения подчеркивают, что им одинаково чужды как антиутопии с их безысходностью, так и канонические утопии, которые обычно подразумевают единомыслие в обществе. Для описания соларпанка они предлагают неологизм «оптопия» («оптимизм» плюс «утопия»). Именно такое название носит один из первых соларпанковских зинов. Для доступа к нему из России придется использовать VPN: онлайн-платформа Issuu, на которой он размещен, уже шесть лет заблокирована на территории страны по решению Зуевского районного суда Кировской области
Оптопия — промежуточное звено между антиутопией и утопией. Авторы оптопий стараются смотреть на мир, не теряя оптимизма. При этом в оптопических произведениях вполне может быть какой-нибудь глобальный конфликт — как, например, в соларпанковском романе Кима Стэнли Робинсона «Нью-Йорк 2140», действие которого разворачивается на фоне климатического апокалипсиса.
Однако там, где киберпанк опишет беспомощность человека перед технологиями, соларпанк даст надежду — и покажет, что достижения цивилизации можно направить в мирное русло.
Откуда взялся соларпанк — и при чем здесь Олимпиада
Родиной соларпанка считается Бразилия. В первый день 2013 года там вышел коллективный сборник малой прозы, в заглавие которого было вынесено слово Solarpunk.
Считается, что соларпанк оформился как полноценное культурное движение на фоне сразу нескольких процессов внутри Бразилии.
Во-первых, страна веками была колонией в составе Португальской империи и обрела независимость лишь в начале XIX века. Часто в таких государствах борьба за права коренных народов распространяется на многие сферы поддержки малых групп и субкультур. В том числе на экоактивизм, который этим дополнительно подпитывается.
Во-вторых, в начале десятых годов XXI века Бразилия находилась на пике экономического роста. Это обострило ее внутренние конфликты: богатые стремительно становились богаче, а бедные не чувствовали больших изменений в качестве жизни, несмотря на обещания властей.
В-третьих, сыграла роль подготовка к проведению чемпионата мира по футболу 2014 года и Олимпийских игр — 2016. Тогда в Бразилии прошли массовые манифестации. Они были направлены не только против возведения дорогостоящих объектов (которые строились с нарушениями прав рабочих), но и против чиновников всех уровней, которых демонстранты обвиняли в коррупции (эти обвинения подтвердились, и не раз).
В-четвертых, остро стоит проблема стремительного сокращения площади лесов Амазонии, которая составляет треть всей территории Бразилии. Леса уничтожаются из-за экономической деятельности человека, и это превратило их в одну из самых горячих точек не только общемирового, но и локального конфликта между зелеными и их идеологическими противниками. Что, безусловно, способствовало мобилизации бразильских экоактивистов и тех, кто им сочувствует.
Почему комбинация этих факторов привела к появлению движения, которое пытается обратиться к новым образам будущего, сложно сказать определенно. Но это так — и зародившись в Бразилии, соларпанк распространился и на другие страны. Теперь западные медиа видят в нем надежду и даже конец эпохи капитализма.
Литературные истоки соларпанка прослеживаются в социальной фантастике семидесятых. В 1974 году вышел роман Урсулы Ле Гуин «Обделенные», главный герой которого — гениальный ученый, открывший средства скоростных межпланетных перемещений и мгновенной передачи связи на космические расстояния. Чтобы не допустить монополизации своего открытия, он отдает его сразу всем государствам. Через два года после публикации этого романа стратегия, описанная в нем, получит название «копилефт». Другой важной книгой, которая предшествовала соларпанку, считается «Экотопия» Эрнеста Калленбаха 1975 года.
Эти художественные произведения были созданы на финальном этапе так называемой Зеленой революции — послевоенного ускорения темпов роста в аграрных комплексах разных стран мира. Она подарила многим левым интеллектуалам надежду на то, что благодаря научным достижениям голод и бедность могут наконец остаться в прошлом.
Как мы видим уже в XXI веке, оставить все это в прошлом так и не удалось (подробнее можно прочитать в письме Kit от 14 декабря, которое посвящено голоду и будущему еды). По оценкам Всемирной продовольственной программы, нехватку продовольствия испытывают 270 миллионов человек в 80 странах мира. А число людей, находящихся за гранью бедности, пугающе растет на фоне пандемии.
Однако идеалы социальной и климатической фантастики прошлого все еще не забыты. И теперь к ним вновь обращаются Сарена Улибарри, Бренда Купер, Ким Стэнли Робинсон, Алекс Дифранческо и десятки других адептов соларпанка.
В чем основные принципы соларпанка
С момента создания соларпанка прошло почти десять лет. Но его манифест и основные положения до сих пор окончательно не сформировались.
Самым каноничным описанием направления можно считать «Замечания к манифесту соларпанка» 2014 года. В этом тексте американский исследователь Адам Флинн выделяет несколько главных принципов этики и эстетики движения. И это:
- обращение к опыту революционеров-демократов прошлого, которые опирались на поддержку фермерства и крестьянства (в первую очередь это Томас Джефферсон и Махатма Ганди);
- идеализация образа жизни людей XIX века, не вовлеченных в промышленную революцию;
- творческий подход к повторному использованию ресурсов и инфраструктуры, стремление к простым и изящным решениям в области высоких технологий;
- повышенный интерес к культуре джугаада.
Джугаад — это слово на хинди, официальном языке Индии наряду с английским. Его можно перевести как «умелая импровизация». Термином называют разработку и создание чего-то инновационного из подручных материалов. Основным ресурсом при джугааде становится творческая энергия человека — способность мыслить нестандартно и ответственно относиться к средствам производства.
В самом упрощенном виде джугаад знаком зрителям передачи «Пока все дома» (выходила на российском телевидении с начала девяностых до конца десятых) с постоянной рубрикой «Очумелые ручки». Пример может показаться комичным, но, когда ведущие программы рассказывали, как починить сломанную лампочку, они действовали вполне в духе джугаада и соларпанка.
В реальности же одним из самых известных случаев успешного применения «индийской смекалки» в бизнесе стал глиняный холодильник, разработанный гончаром Мансухбхаем Праджапати. Устройство объемом 50 литров работает без электричества и использует для охлаждения продуктов обычную воду. Стоит такой холодильник восемь тысяч рупий (около восьми тысяч рублей). О других успешных примерах применения подхода джугаад в бизнесе можно прочитать в книге Jugaad Innovation, которую написали профессор бизнес-школы Judge в Кембридже Джайдип Прабху и бизнес-консультант Нави Раджу. Или посмотреть вот это выступление Раджу на TED.
У джугаада есть несколько преимуществ перед традиционными бизнес-моделями капиталистической системы. Он позволяет насытить рынок доступными товарами для широких слоев населения, не требует запуска вредного для планеты производства и мотивирует людей к неординарному решению задач.
В конечном счете джугаад качественно меняет отношения между производителем, наемными работниками и потребителями. Грубо говоря, пока корпорации стремятся выпустить смартфон с десятью камерами вместо девяти и продать его подороже, джугаад-бизнесмены думают, как создать работающий смартфон из соломы и обеспечить связью даже тех, для кого это все еще роскошь.
Можно ли послушать соларпанк (да)
Художественной литературой искусство соларпанка не ограничивается, музыка в таком стиле тоже есть. На одном только Bandcamp можно прослушать больше сотни релизов, авторы которых ассоциируют себя с движением.
Как правило, соларпанк-музыканты ориентируются на эмбиент старой школы — в диапазоне от Брайана Ино до Stars of the Lid. По их мнению, именно в таком — подчеркнуто светлом — виде эмбиент лучше всего передает возможность гармоничного сосуществования природы, человека и технологий.
Визуально соларпанк опирается на собственную эклектику, в основе которой — смесь ар-нуво и неевропейских культурных традиций. В этом проявляется мультикультурный пафос движения, которое стремится к созданию большого интернационального стиля.
Кроме того, последователи субкультуры часто называют в числе своих вдохновителей мультипликатора Хаяо Миядзаки. Он отталкивался от сугубо японских визуальных кодов, но перепридумал их таким образом, что они стали доступны людям разных возрастов, живущих в разных уголках планеты.
Многочисленные примеры живописи и цифрового искусства в жанре соларпанк можно найти на реддите. Те, кто играл в последние версии градостроительного симулятора SimCity и хорошо заботился о своем городе, легко представят себе эту эстетику
Так в чем же протест
Итак, в культурном отношении соларпанк противостоит прежде всего киберпанку и посткиберпанку с их брутальной эстетикой высокотехнологичного декаданса. А в философском его можно назвать антагонистом «темной экологии» Тимоти Мортона.
Этот современный британский философ видит истоки глобального экологического кризиса в романтическом отношении к природе, при котором человек противопоставляется стихии. Согласно Мортону, конец света уже наступил. И мы живем в ситуации, когда нужно не брать на себя ответственность за природу, а выживать вместе с ней.
Соларпанки с такой формулировкой категорически не согласны. Они отказываются признавать крах гуманистического проекта и настаивают на том, что созидательные силы человека способны изменить ход экологической истории. Так что соларпанк — это в первую очередь бунт против нигилизма, смирения и отчаяния, которые все глубже проникают в разные сферы нашей жизни.
Сложно судить, будет ли успешно реализован этот бунт. Главная слабость соларпанка — нечетко очерченные границы жанра. Поэтому возникает вопрос: чем же соларпанк качественно отличается от остальной климатической фантастики?
Другое препятствие на пути соларпанка к широкой публике — его изначальная субкультурность. Представители движения очень дорожат корнем «-панк» и охотнее выпустят малотиражный зин, чем организуют большой литературный проект. Даже крупнейший сайт соларпанков обновляется очень редко, а контента, который мог бы быть интересен большой аудитории, там не так много.
Одним словом, соларпанки сделали ставку на анархистскую децентрализацию и подчеркнутый дилетантизм — и рискуют затеряться в мире, где каждый день рождаются и умирают субкультуры на любой вкус.
Что почитать
(つര⌣ര)つ🕮
«Нью-Йорк 2140», Ким Стэнли Робинсон, 2019 год. Перевод с английского А. Агеева
На Нью-Йорк обрушилось бедствие, которое по разрушительности оценили в пятьдесят ураганов «Катрина». Мегаполис ушел под воду, и населенными остались только верхние этажи небоскребов. Наступил конец света, но жизнь продолжается, и проблемы нового мира похожи на проблемы мира прежнего. Персонажи Робинсона из разных социальных классов эмоционально обсуждают несправедливость капитализма, вопросы миграции, преимущества и недостатки римского права и так далее.
Читателя, который привык к традиционной фантастике, может смутить обилие экономической терминологии в этом романе. Но тот, кто сумеет продраться через специфическую манеру повествования, найдет в нем много остроумных и точных наблюдений.
Несмотря на свой мрачный антураж, роман собрал в себе все признаки соларпанка. Персонажи здесь демонстрируют чудеса изобретательности, а помогают им в этом вера в свои силы и незаурядное чувство юмора. Например, один из героев, негодяй-брокер, умудряется разбогатеть даже в мире победившего апокалипсиса — придумав индекс, который становится основой новой глобальной экономики.
Американец Ким Стэнли Робинсон — самый успешный автор, работающий в жанре соларпанк. Его книги отмечены премиями «Хьюго» и «Небьюла» — престижными наградами в области научной фантастики.
«Второй месяц весны это апрель», Саша Денисова, 2019 год
Школьница сталкивается с высокоразвитой цивилизацией, которая вступает с ней в контакт с помощью мессенджеров. Девушка долго пытается понять, с кем имеет дело: с иностранцем или человеком с ментальными особенностями.
«Второй месяц весны это апрель» — первое относительно известное произведение на русском языке, автор которого относит свою работу к соларпанку. Книга выложена в открытом доступе, что вполне в духе движения. А ее цифровые копии сверстаны с использованием большого количества изображений, шрифтов и других материалов, которые распространяются по лицензии Creative Commons, — явный привет копилефту.
Сборник «Glass and Gardens: Solarpunk Winters», 2020 год
Легко представить себе идеальный мир, потребности которого полностью обеспечены солнечными батареями, если вы живете в теплых странах. Но как быть с регионами, в которых месяцами длится полярная ночь? Или если наступит новый ледниковый период?
Ответы на эти вопросы дают авторы антологии, которую составила Сарена Улибарри. В сборник вошли как вполне реалистические рассказы, так и абсолютно сказочные, в духе рождественских историй.
Герои этих рассказов отправляются в последнее место на Земле, где можно исследовать снег. Или учатся у пингвинов выживанию при экстремальных холодах. В общем, делают все то же самое, что обычно делают в мирах соларпанка, но в ледяном антураже.
«Одинокая планета», Мюррей Лейнстер, 1973 год. Перевод с английского М. Брюхнова
В качестве факультативного чтения, без которого не понять соларпанк, — этот святой Грааль экологической фантастики. Рассказ Мюррея Лейнстера впервые опубликован на языке оригинала в 1949-м в журнале Wonder Stories, хотя начальные его наброски относятся еще к двадцатым годам.
Земляне обнаруживают планету Эйликс, которая богата редкими полезными ископаемыми. Позже выясняется, что планета обладает разумом и способна читать мысли. Земные капиталисты начинают нещадно эксплуатировать Эйликс. Она и сама рада предоставлять им ресурсы и строит заводы по добыче минералов.
В какой-то момент на планету разрешают высаживаться только специально отобранным сотрудникам с низким коэффициентом интеллекта — чтобы планета вдруг не осознала, что ее угнетают, и не начала сопротивляться. Это приводит к плачевным последствиям, однако у книги позитивный финал. И наблюдательный читатель легко угадает, что за образом вымышленной планеты Эйликс скрывается вполне реальная, которая называется Земля.
><{{{.______)
Отстаивая идеалы зеленого движения, соларпанки требуют обратиться к ценностям классического гуманизма, одна из которых — научное знание. И довольно своевременно. Ведь вполне вероятно, что апатия и нежелание мобилизоваться вокруг решения проблемы климата рождаются не только из тревожных слов, с которых начался этот текст. А еще из коллективного разочарования в человеке, в его способностях познавать мир и делать его лучше.
Поэтому опыт соларпанка, несмотря на его наивность, все же важен. Хотя бы тем, что предлагает нам пересмотреть собственные культурные установки. В конце концов, не является ли наша любовь ко всему мрачному и пессимистичному одной из форм выученной беспомощности, которая не позволяет нам двигаться дальше?
|
