Привет, это Фарида Рустамова.

Война в Украине идет почти месяц. Все это время российские власти воюют не только с соседней страной, но и с собственными гражданами — так, как никогда раньше за последние десятилетия. 

Военное положение, введение которого на территории страны многие боялись, так и не было объявлено. Однако некоторые его признаки все же можно увидеть. Например, заговорили о возможной национализации части крупного западного бизнеса, заморозившего свою работу в России. И, конечно, в считаные дни приняли законы о военной цензуре с крупными штрафами и тюремными сроками вплоть до 15 лет. 

Кроме того, уже на третий день войны, на фоне запуска кампаний по сбору средств для украинских беженцев, российская Генпрокуратура опубликовала заявление, напугавшее многих. В нем ведомство пообещало дать «правовую оценку» каждому факту «оказания финансовой и иной помощи иностранному государству» во время «спецоперации». И напомнило гражданам, что такие действия считаются госизменой. Относится ли поддержка беженцев к «помощи иностранному государству» — до конца не ясно до сих пор. Как и то, за какие действия в военное время можно стать государственным изменником.

Даже юристам остается лишь гадать, пытаясь ответить на эти вопросы. А недавняя речь президента Владимира Путина о «пятой колонне» и «предателях» заставляет предположить, что понятие «государственная измена» теперь может трактоваться максимально широко. 

Kit решил разобраться, так ли это — и главное, как снизить личные риски в такой ситуации. Мы изучили открытые источники по теме и поговорили с четырьмя экспертами: главой правозащитного проекта «Первый отдел» Иваном Павловым*, сооснователем общества «Роскомсвобода» Саркисом Дарбиняном, адвокатом Евгением Смирновым и пресс-секретарем Комитета «Гражданское содействие»* Николаем Ворошиловым. 

Что о госизмене говорит закон

Государственная измена — одно из самых тяжких преступлений, которые можно совершить в России. В Уголовном кодексе это первая статья в главе «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства». 

За госизмену в стране судят только граждан России. Подобные дела расследует Федеральная служба безопасности, а рассматривают их в закрытом режиме. То есть на судебное заседание не пускают никого, кроме обвиняемых и других непосредственных участников процесса. Наказание — тюремное заключение на срок от 12 до 20 лет. 

Согласно закону (статья 275 УК РФ), существует три формы государственной измены:

→ Шпионаж — это передача, сбор, похищение или хранение в целях передачи сведений, составляющих государственную тайну.

→ Выдача государственной тайны другой стране, а также международной или зарубежной организации (их представителям).

→ Помощь — финансовая, материально-техническая, консультационная или иная — другой стране, направленная против безопасности России.

При этом для шпионажа предусмотрена отдельная статья (276 УК РФ), которая распространяется на иностранных граждан и лиц без гражданства. Разглашение государственной тайны и незаконный доступ к ней тоже регламентируются отдельными статьями — 283 УК РФ и 283.1 УК РФ соответственно. 

Казалось бы, в жизни «обычного» человека невозможно представить ситуацию, которая привела бы его к делу о государственной измене в рамках одной из этих трех форм. Увы, все не так просто — и правоприменительная практика, о которой мы еще поговорим, тому доказательство. Важно понимать, что изменником родины >может стать даже тот, кто уверен: у него нет доступа к государственной тайне и любой другой закрытой информации. 

А что такое гостайна? Формально ее определение содержится в этом законе — «защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности» страны. В нем же указан длинный перечень сведений, составляющих гостайну (более подробно он описан в указе президента). Всего существует три формы допуска к государственной тайне. Первая дает доступ к сведениям особой важности; вторая — к совершенно секретным сведениям; третья — к просто секретным. 

Но есть проблема — на основании этих нормативных актов разные государственные органы принимают собственные подробные перечни секретных сведений; при этом сами эти перечни засекречены. То есть жители страны не имеют возможности узнать, что в них входит. И, соответственно, понять, что конкретно не стоит делать, чтобы не нарушать закон. Тем более — в военное время, когда информацией, угрожающей безопасности России, теоретически могут считаться, например, любые данные об IT-инфраструктуре, сортировочных центрах торговых сетей или запасах топлива в регионах. 

Теоретически — потому что в законах нет точного определения информации, угрожающей безопасности России. Что конкретно означает «консультация, направленная против безопасности страны» — тоже не ясно. Кроме того, расплывчатая формулировка «иная помощь» дает ФСБ большой простор для трактовок. 

Как за госизмену судили в мирное время

По статистике Верховного суда, за последние 10 лет — с 2011 по 2020 год — в России по статье «Госизмена» осудили 71 человека. Из них шесть — в 2020 году (более свежей статистики пока нет). 

Но если включить сюда дела по отдельным статьям о шпионаже, разглашении государственной тайны и незаконном доступе к ней, то число обвинительных приговоров вырастет до 390.

Принято считать, что в госизмене обвиняют только военных и силовиков — бывших и действующих. Но это заблуждение. По подсчетам «Коммерсанта», за последние 10 лет фигурантами чуть менее половины дел по этой статье стали гражданские: ученые, топ-менеджеры, предприниматели, журналисты и домохозяйки. Рассказать об этих делах в деталях невозможно — потому что, как уже было сказано выше, их рассматривают в закрытом режиме. Кроме того, в закрытом режиме ведется и следствие, а адвокаты находятся под подпиской о неразглашении. И все же некоторые обстоятельства этих дел известны. Вот лишь некоторые из них.

→ Изменником родины может стать продавщица или домохозяйка.

В разные годы в помощи иностранным государствам обвиняли продавщицу хлеба из Сочи Оксану Севастиди и домохозяйку из Вязьмы Светлану Давыдову. В августе 2008-го — в разгар российско-грузинской войны — Севастиди увидела железнодорожный состав с танками, который ехал в сторону Абхазии, и написала об этом СМС своему другу в Грузию. За это сообщение женщину приговорили к семи годам заключения — суд принял такое решение в 2016-м. Но спустя год президент Владимир Путин помиловал женщину, признав абсурдность обвинения.

Светлане Давыдовой повезло больше — ее дело не дошло до суда. ФСБ подозревала женщину в госизмене за звонок в посольство Украины в России. В апреле 2014-го Давыдова рассказала дипломатам по телефону, что воинская часть напротив ее дома опустела — и, возможно, военных отправили воевать в Донбасс (она слышала об этом, когда ехала в маршрутке). Давыдову почти две недели продержали в СИЗО «Лефортово», но в итоге дело закрыли за отсутствием состава преступления. 

→ Ученый тоже — если работал с иностранцами.

Именно так произошло с сотрудником института «Роскосмоса» ЦНИИмаш, физиком Виктором Кудрявцевым. В 2011–2013 годах он вместе с бельгийскими учеными курировал научный проект в рамках исследовательской программы России и Евросоюза. После завершения проекта результаты работы опубликовали в открытых источниках — как в России, так и за рубежом. Кроме того, Кудрявцев отправил в бельгийский институт два отчета, которые перед этим проверили специальные комиссии. Спустя пять лет в ФСБ сочли, что в этих отчетах содержались секретные данные о российском гиперзвуковом оружии — системах комплексов «Кинжал» и «Авангард». В 2018 году 74-летнего Кудрявцева задержали, а затем арестовали — и поместили в СИЗО «Лефортово», где он был самым пожилым арестантом. Физик не признал вину; он настаивал, что доступа к гостайне не имел. Больше года Кудрявцева держали в СИЗО, а после отпустили под подписку о невыезде в связи с плохим состоянием здоровья. В апреле 2021-го 77-летний Кудрявцев скончался. 

Весной 2021 года по делу о госизмене был осужден доцент МАИ Алексей Воробьев. Он работал в МАИ с 2008 года и преподавал общую теорию авиационных и ракетных двигателей, а также сотрудничал с Харбинским политехническим университетом в Китае. По версии следствия, в ноябре 2018-го Воробьев решил передать Харбинскому политеху данные из своего автореферата диссертации о цифровом моделировании работы жидкостного ракетного двигателя. Это исследование значилось под грифом «Секретно», но доцент сфотографировал его на телефон — по версии ФСБ, для передачи. В качестве доказательства вины Воробьева использовалась китайская пыль, которую эксперты Института криминалистики Центра спецтехники ФСБ обнаружили на карте памяти телефона доцента. Защита настаивала, что Воробьев сделал фотографии для себя, чтобы поработать дома — чем определенно нарушил правила обращения с гостайной, но не собирался передавать ее (а значит, и преступления не совершал). Суд это объяснение не убедило, и доцента приговорили к 20 годам колонии строгого режима. Еще об одном похожем деле — ученых-физиков из МФТИ Анатолия Губанова и Валерия Голубкина — можно прочитать здесь.

→ В госизмене могут обвинить за активность в интернете. А еще за журналистскую работу.

Технолог авиазавода в Комсомольске-на-Амуре Роман Дмитриев часто сидел на форуме сайта airforce.ru, посвященного самолетам. В общей сложности он оставил на этом форуме 230 комментариев. Три из них суд впоследствии счел содержащими государственную тайну — Дмитриев имел третью, самую низкую форму допуска к ней. «К гостайне отнесли, например, информацию о российском экспорте самолетов Су-35 и Су-57 в КНР в 2016–2020 годах. Сообщение Дмитриева об экспорте содержит минимум информации: бортовые номера самолетов, их количество и страна, в которую их планируется поставить», — рассказывала адвокат мужчины Екатерина Аренина. В октябре 2017 года Романа Дмитриева осудили на четыре с половиной года колонии строгого режима.

Дела о госизмене журналистов Григория Пасько и Ивана Сафронова похожи между собой — несмотря на большую временную разницу между ними. В 2002-м Пасько приговорили к четырем годам колонии строго режима по обвинению в передаче Японии данных об учениях Тихоокеанского флота. По версии следствия, информацию он собирал, работая корреспондентом газеты «Боевая вахта» — официального издания Тихоокеанского флота. Долгие годы Пасько был первым и единственным в России журналистом, которого судили за государственную измену. Вторым стал экс-журналист «Коммерсанта» Иван Сафронов, который ждет суда по обвинению в госизмене за сбор данных об обороноспособности России и передаче их представителю разведки страны НАТО. По словам Сафронова, если бы ему дали ноутбук, он бы доказал, что вся информация, которую следствие считает гостайной, есть в открытом доступе. А уголовная ответственность за распространение сведений, которые находятся в открытом доступе, законодательством не предусмотрена (что, впрочем, не мешает органам возбуждать дела в подобных ситуациях).

Что (возможно) будет считаться госизменой во время войны?

Пока в Госдуму не вносили новых поправок в Уголовный кодекс, которые касались бы «шпионских» статей. Однако приведенное выше заявление Генпрокуратуры само по себе можно считать тревожным сигналом. 

Еще один такой сигнал — слова главы комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета Андрея Климова. В начале марта он сказал: «Сейчас ситуация такова, что использование этой статьи [о госизмене], скорее всего, будет более широко применяться». И отметил, что российскую власть «просто вынуждают это делать». 

Климов тут же объяснил, что он имеет в виду под «более широко применяться»: в своем заявлении сенатор сделал упор на третью форму госизмены — то есть финансовую, организационную, консультационную и иную поддержку другим государствам. Под нее, сказал Климов, попадают российские граждане, «сознательно работающие против России в прямом взаимодействии с зарубежными антироссийскими центрами».

Адвокат Иван Павлов* отмечает, что третья форма госизмены, о которой говорит Климов, — самая размытая из всех. Кроме того, дела по ней легче расследовать, потому что, в отличие от первой и второй форм, закон не обязывает проводить экспертизу. 

Однако дел по третьей форме, судя по всему, еще никогда не возбуждалось, признает Павлов*. «Возможно, нам [юристам] известны не все дела, мы все сами выуживаем информацию. И как-то раз следователь [ФСБ, который занимался делами о госизмене] Михаил Свинолуп мне говорил, что есть одно [такое] дело. Но следов его мы не нашли», — говорит адвокат. 

Кроме того, по словам Павлова*, еще в 2014 году один из следователей пугал его тем, что дела за госизмену в виде помощи иностранцам якобы уже готовы — и органы только ждут отмашки, чтобы дать им ход. Однако этого так и не случилось. 

Тем не менее в нынешней ситуации государство обороняется по максимуму, продолжает адвокат, — отсюда заявления Генпрокуратуры и сенатора Климова: «Третья форма [госизмены] — это ящик Пандоры. Если они его откроют, то можно кого угодно под статью подвести».

И что делать? 

Сейчас, когда идет «горячая война», эксперты ожидают новой волны показательных процессов по делам о госизмене. Заявления Генпрокуратуры и сенатора Климова раздались на фоне антивоенных высказываний многих известных людей и многочисленных кампаний по сбору денег для пострадавших от войны. Адвокат Павлов* считает, что все это и вызвало такую реакцию властей.

Существует ли сейчас абсолютно безопасная стратегия для тех, кто хочет помогать украинским беженцам, говорить об этом в социальных сетях, — и это как минимум? Боимся, что нет. И все же юристы и правозащитники готовы дать несколько рекомендаций на этот счет. Kit собрал и систематизировал их. 

Если вы донатите беженцам — узнайте ответы на эти вопросы:

→ Куда вы перечисляете деньги? Наиболее предпочтительный вариант — проверенные фонды. Еще один — инициативные группы людей, которых вы знаете лично (и которым доверяете). Проверить фонд можно самостоятельно: посмотрите, как давно он работает; изучите его сайт, отчетность и уставные документы. Необязательно все скрупулезно вычитывать — достаточно проглядеть информацию и убедиться, что организация появилась не вчера. А еще — что у нее есть свой банковский счет (фонды не должны собирать деньги на карту физического лица — это красный флаг).

→ На что пойдут эти деньги? Помощь украинской армии, поддержка добровольных вооруженных формирований Украины или местным военным заводам — все это может быть расценено как государственная измена, подчеркивает адвокат Евгений Смирнов. Поэтому изучите страницу фонда в интернете и убедитесь, что он поддерживает беженцев и мирных жителей — и только их. Помните: денежные транзакции легко отслеживаются, поэтому завести на их основе уголовное дело не составит труда. Самый безопасный вариант — жертвовать российским фондам: в стране работает Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев, и у него есть восемь организаций-партнеров.

Евгений Смирнов, адвокат: 

«Кто-то, когда жертвовал деньги, действовал импульсивно: просто гуглил организации, которые собирают деньги, нажимал кнопку „Поддержать“ и не читал описание. А ведь некоторые организации прямо пишут, что они направляют средства армии Украины. Помогать нужно с холодной головой — и всегда проверять, куда отправляете деньги». 

Если вы активны в соцсетях — соблюдайте эти правила:

→ Избегайте российских соцсетей и мессенджеров — они мониторятся властями. Из мессенджеров меньше всего доверяйте Telegram, Viber и WhatsApp. Сооснователь «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян напоминает, что Telegram не использует сквозное шифрование в основных чатах, а еще может подчиняться требованиям российских властей — как это было осенью 2021 года, когда мессенджер удалил бот «Умного голосования». Viber, по словам Дарбиняна, всегда можно найти в списках компаний, которые сотрудничают с Роскомнадзором. «Они одни из первых открыли представительство в России по закону о „приземлении“ иностранных IT-компаний», — напоминает он. А WhatsApp использует облачное архивирование сообщений, которое делает вашу переписку уязвимой для посторонних. 

→ Общайтесь в тех мессенджерах, которые не популярны в России — хоть часто это и не очень удобно. «Роскомсвобода» советует Signal, Matrix и Jami. Чем менее популярен мессенджер, тем ниже риски слежки и блокировки. Установите такой мессенджер и себе, и близким — и переписывайтесь только там. Предупредите родственников, особенно старшего возраста, что ни в коем случае не стоит использовать для общения СМС — это небезопасно.

→ Будьте осторожны с информацией: и с той, которую публикуете, и с той, которую просто узнаете. Имейте в виду, что в 2015 году данные о погибших российских военных «в период проведения специальных операций» стали предметом государственной тайны. Поэтому лучше не пытаться выяснить у знакомых военнослужащих данные о потерях российской армии. Это может быть расценено как минимум как сбор сведений, составляющих гостайну, обращает внимание адвокат Евгений Смирнов. При этом поиск такой информации в социальных сетях, медиа и других открытых источниках — в рамках закона, подчеркивает он. 

Особенно осторожными стоит быть жителям приграничных российских территорий. Смирнов предостерегает: не сообщайте о передвижении войск родственникам в Украине и не отправляйте им соответствующих фотографий. Если вы выложите такой контент в открытый доступ в соцсетях, ФСБ все равно может счесть, что вы сделали это с целью передачи информации конкретному лицу за границей.

. ><{{{.______)

Десять лет назад — в «вегетарианские» по нынешним меркам времена — Госдуму называли «бешеным принтером». Сейчас власть в России можно сравнить с «бешеным танком»: предсказать, как именно она будет вести себя, не то что сложно — невозможно.

В случае с делами по статье о государственной измене хорошая новость в том, что «пропускная способность» ФСБ по ним всегда была невысокой. По подсчетам адвоката Павлова*, ведомство способно вести не больше 15–20 подобных дел в год. И причина здесь — ограниченное количество ресурсов на их расследование. 

«Это очень ресурсоемкое занятие, в котором задействованы элитные подразделения ФСБ», — объясняет юрист. 

Но тут же оговаривается — в военное время все может измениться.

* Издание «Медуза», телеканал «Дождь», адвокат Иван Павлов и комитет «Гражданское содействие» объявлены в России «иностранными агентами».